style="font-size:15px;"> – Вы можете выполнять их работу, – сказал мужчина. – В обычной ситуации вас поставили бы работать с низшими эшелонами, но мы верим в справедливость там, где это возможно. Вне всякого сомнения, Рэйми наткнулись на вашу планету случайно и заманили вас сюда без…
– Откуда вы знаете, что я смогу выполнять эту вашу работу?
– То сияние было тестом на профессиональную пригодность. Вы прошли. Ну что, вы согласны?
– А как же наш ребенок? – обеспокоенно спросила Марта Грэхам.
– Вам будет дозволено держать его при себе, пока он не достигнет возраста принятия решений – примерно столько, сколько ребенку требуется, чтобы выглядеть, как взрослый.
– А потом? – настаивала Марта Грэхам.
– Ребенок займет свое место в обществе – в зависимости от его способностей.
– Мы сможем видеться с ним после этого?
– Возможно.
Тед Грэхам спросил:
– В чем подвох?
Снова эта холодная, высокомерная улыбка.
– Вы будете работать на тех же условиях, что и Рэйми. И мы должны будем исследовать ваши воспоминания, это поможет нам найти вашу планету. Хорошо бы отыскать новый обитаемый мир.
– Почему они заманили нас в эту ловушку? – спросила Марта Грэхам.
– Работать приходится в изоляции, – объяснил незнакомец. – Ваш дом на самом деле космическое судно, которое путешествует по маршруту сборов, а путешествовать приходится много. Кроме того… у вас не будет друзей и времени на что-либо, кроме работы. Иногда наши методы суровы, но это необходимо.
– Путешествовать? – в отчаянии повторила Марта Грэхам.
– Почти постоянно.
Тед Грэхам ощутил, как мысли роятся у него в голове. За спиной всхлипывала жена.
Рэйми сидели в трейлере, ранее принадлежавшем Грэхамам.
– В какой-то миг я испугалась, что он не согласится, – сказала она. – Я знала, что тебе не удастся превозмочь ментальное кондиционирование в достаточной степени, чтобы оставить их там без их согласия.
Рэйми усмехнулся.
– Да. А теперь я буду заниматься всем тем, чего Рожак никогда не позволял. Буду сочинять баллады и стихи.
– А я – рисовать, – сказала она. – О, как же прекрасна свобода!
– Все благодаря жадности, – заметил он. – Не зря мы так долго изучали Грэхамов. Они не могли отказаться от обмена.
– Я была уверена, что они согласятся. Поняла это по их глазам, когда они увидели дом! Они оба выглядели… – Она запнулась. В глазах у нее появилось выражение ужаса. – Один из них не дал согласия!
– Оба дали. Ты же слышала…
– А ребенок?
Он уставился на жену.
– Но… он не достиг возраста принятия решений!
– Примерно через восемнадцать лет по отсчету этой планеты он достигнет возраста принятия решений. И что тогда?
Его плечи поникли.
