style="font-size:15px;"> – Он думал, что это возможно, да.
– И ты ничего мне не сказал?
– Я же не знал наверняка. Зачем тебя попусту расстраивать, вдруг ничего бы не вышло.
Она покачала головой.
– В чем дело? – спросил он.
– Ты ведь никогда не лжешь мне, Саймон. Ты этого не умеешь.
Это правда. Жене он никогда не лгал и в каком-то смысле не лгал и сейчас, он просто старался несколько смягчить правду, и это было нехорошо.
– Ну, прости меня, – сказал Саймон.
– Ты не стал говорить мне, потому что боялся, что я тебе помешаю.
– Отчасти да, – сказал Саймон.
– А еще почему?
– Потому что пришлось бы рассказывать тебе все остальное. Как я ее разыскивал.
– Несмотря на то, что мы вместе решили не делать этого?
Строго говоря, лично он такого решения не принимал. Ингрид безапелляционно заявила об этом, а Саймон просто не стал возражать вслух, но сейчас было не до этих нюансов.
– Я не мог… я просто не смог бы вот так взять и дать ей уйти.
– А ты думаешь, что я могла бы?
Саймон промолчал.
– Ты думаешь, мне не больно?
– Нет, конечно не думаю.
– Чепуха. Ты думаешь, что мне было все равно.
Он снова чуть не сказал «конечно нет», но разве в глубине души он действительно так не думал?
– И что ты собирался делать, Саймон? Снова отправить ее на реабилитацию?
– Почему бы нет?
Ингрид закрыла глаза:
– Мы уже пытались…
– Одного раза мало. Вот и все. Одного раза мало.
– Все это без толку. Пейдж должна сама прийти к этой мысли. Неужели ты этого не понимаешь? И я вовсе не махнула на нее рукой, – Ингрид словно выплюнула эти слова, – потому что перестала ее любить. Я махнула рукой только потому, что она ушла и мы не можем вернуть ее обратно. Ты слышишь? Не можем. Вернуться может только она сама.
Саймон повалился на диван. Ингрид села рядом. Опустила голову ему на плечо, правда не сразу.
– Я старался, – сказал Саймон.
– Знаю.
– И у меня ничего не вышло.
Ингрид прижалась к нему теснее.
– Все будет хорошо, – сказала она.
Он кивнул, хотя понимал, что уже не будет, никогда.
Глава четвертая
Саймон сидел напротив Мишель Брэди в своем просторном офисе на тридцать восьмом этаже; на противоположной стороне улицы некогда стояли башни Всемирного торгового центра. В тот ужасный день он сам видел, как рушились эти башни, но никогда не говорил об этом. И никогда не смотрел документальных фильмов, новостей и передач, посвященных годовщине этого события. И ходить туда просто не мог. Вдали, чуть-чуть справа, над водой можно было видеть статую Свободы. Отсюда, по сравнению с расположенными
