классификации, рамки, в которые пыталась загнать свои представления о людях. Нет, все-таки это время нельзя назвать потраченным впустую. Изучение людей ее занимало, наполняло ее жизнь интересом, смыслом, давало ощущение знания, уверенности в собственном превосходстве. И к тому же это дало ей опыт понимания жизни, а значит, всегда найдется, к чему этот опыт применить. Например, она может выбирать людей для своего окружения, выбирать тех, кому доверять, и отвергать тех, кто может причинить ей боль. Значит, ей придется меньше страдать из-за своей излишней доверчивости. Когда эта мысль промелькнула в Катиной голове, она почувствовала, что в ее жизни все совсем не безнадежно. Она вполне может строить свою жизнь без посторонней помощи, сама, не перекладывать ответственность за нее на Судьбу и обстоятельства. Ведь она взрослая девушка, а взрослым с определенного момента Судьба начинает доверять, и они могут двигаться в том направлении, в котором хотят. Если они не делают зла другим, не нарушают своей жизнью ритма общей жизни, то они получают право быть счастливыми по-своему, выбирать свое счастье. И если Судьба одобряет их путь, их усердие, то она обязательно даст знать.
Еще какая-то мысль зашевелилась в Катином сознании, но вдруг что-то мокрое прислонилось к Катиной руке, и она поняла, что теряет найденное равновесие, что уже вернулась ощущениями и мыслями под дерево на берегу озера. Она открыла глаза. Рядом с ее рукой сидел кролик, забавно шевеля усами. Катя протянула руку, чтобы потрогать кролика, но тот отпрыгнул в сторону, потом прыгнул еще раз, и еще. Катя встала и чуть не погналась за ним. Так бывало в детстве: стоило какой-нибудь симпатичной зверушке оказаться поблизости, как Катя бросалась ее догонять. Кролик успел скрыться.
Тарзанка, привязанная к дереву, плавно колыхалась на ветру. Вода под ней переливалась серебристыми бликами, играя с солнечными лучами. И почему-то сейчас эта тарзанка показалась Кате знакомой. Она подошла ближе, присмотрелась. Прикрыла глаза, стараясь вспомнить тарзанку, на которой каталась в детстве. Точно! Это она! Совершенно точно, это та же тарзанка! Но только дерево и озеро другие. Катя схватилась за тарзанку одной рукой, притянула ее на берег, схватилась другой рукой. Теперь, когда она держала перекладину обеими руками, от прыжка ее отделяло лишь одно мгновение. Ей хотелось прыгнуть, но было страшно и как-то некомфортно: она не могла отвлечься от условностей, от того, что она взрослая, что ее может увидеть монах или кто-нибудь еще, думала, что будет, если она все-таки прыгнет и намочит одежду, где тогда ее сушить. Мысли и страхи кружились в ее голове, и она продолжала стоять, держась за перекладину и готовая к прыжку. Наконец, напряжение мыслей стало невыносимым: они были похожи на жужжащий улей, разрастающийся в ее голове до гигантских размеров. Катя не сдержалась и закричала. И вместе с криком она полетела в воду. Не очень изящное погружение, но какое необыкновенное ощущение легкости и радости! Кате захотелось прыгнуть еще раз. Она вылезала
