А. Каупервуд выступал в роли такого брокера для городского казначея. Но в случае мистера Каупервуда не соблюдалась даже эта порочная и неэтичная практика. Пожар в Чикаго, последующее падение биржевых котировок и неплатежеспособность мистера Каупервуда настолько осложнили положение дел, что комиссия не смогла точно определить, с какой четкостью представлялись регулярные отчеты. Но судя по манере, в которой мистер Каупервуд распоряжался бумагами городского займа (в качестве залога и т. д.), складывается впечатление, что он не нес никакой ответственности в этих делах. В его распоряжении постоянно находилось несколько сотен тысяч долларов наличными или в виде принадлежащих городу ценных бумаг, которыми он манипулировал в различных целях, но подробности или результаты таких сделок нелегко выявить. Некоторые операции состояли в залоге крупных пакетов облигаций городского займа еще до того, как они были выпущены, причем заимодавец убеждался, что распоряжение о закладываемых бумагах обозначено в бухгалтерских книгах казначейства. Такие методы существовали в течение долгого времени, и невозможно, чтобы казначей не знал о незаконной природе этого бизнеса, что служит указанием на сговор между ним и мистером Каупервудом с целью извлечения прибыли от использования городского кредита.
Более того, пока осуществлялись эти залоговые операции и город платил проценты по займам сторонних банков, их денежный эквивалент находился в руках доверенного брокера и не приносил городу никакой прибыли. Выплаты по муниципальным обязательствам регулярно откладывались, и они с крупным дисконтом выкупались мистером Каупервудом на деньги, которые должны были находиться в городской казне. Добросовестные владельцы сертификатов городского займа теперь не в состоянии получить проценты по ним, и таким образом городскому кредиту наносится еще больший ущерб, чем при текущей растрате, которая достигает пятисот тысяч долларов. В настоящее время бухгалтер работает с казначейской отчетностью, и через несколько дней вся схема окончательно прояснится. Остается лишь надеяться, что огласка положит конец этой порочной практике».
К отчету были приложены выдержки из закона о злоупотреблении общественным доверием. Далее комиссия заявляла, что если какой-нибудь налогоплательщик не возбудит дело против вышеупомянутых персон, то она сама будет вынуждена это сделать, хотя такие меры едва ли входили в ее компетенцию.
Отчет немедленно попал в газеты. Хотя Каупервуд и городские политики предвидели вероятность какого-то заявления для общественности, это стало тяжким ударом. Стинер был вне себя от страха. Он покрылся холодным потом, когда увидел заявление под сдержанным заголовком «Заседание Гражданской ассоциации муниципальных реформ». Все газеты были так тесно связаны с политическими и финансовыми властями города, что журналисты не осмеливались выступать открыто и говорить, что они думают по этому поводу. Основные факты уже больше
