объявил о прибытии старшего и младшего Батлеров, он был вполне радушен.
– Вот вы где! – добродушно воскликнул он и протянул руку. – Я определенно рад вас видеть. Оуэн! Как поживаете, Оуэн? Джентльмены, что вы предпочитаете выпить, что будете курить? Знаю, вы не откажетесь. Джон, – обратился он к слуге, – подайте что-нибудь этим джентльменам. Я только что слушал, как играет Кэролайн, но думаю, она смутилась.
Он пододвинул стул для Батлера и указал Оуэну место по другую сторону стола. Слуга вернулся с замысловато изукрашенным серебряным подносом, на котором стояли бутылки виски, старые вина и коробки сигар разных сортов. Оуэн принадлежал к новой породе молодых финансистов, которые не пили и не курили. Его отец умеренно употреблял то и другое.
– Здесь у вас уютно, – сказал Батлер без какого-либо намека на важную миссию, которая привела его сюда. – Неудивительно, что вы остаетесь дома воскресными вечерами. Что нового в городе?
– Насколько я знаю, ничего особенного, – умиротворенно ответил Молинауэр. – Дела идут более или менее гладко. У вас тоже нет причин для беспокойства, не так ли?
– Боюсь, что есть, – сказал Батлер и допил бокал виски с содовой, приготовленный для него. – Кажется, вы не читали вечерние газеты?
– Нет, не читал, – отозвался Молинауэр и выпрямился. – А что, был экстренный выпуск? В чем дело?
– Ничего особенного, кроме пожара в Чикаго, и похоже, что утром нас ожидает финансовая буря.
– Что вы говорите! Я об этом не слышал. Большой пожар?
– Говорят, город горит до сих пор, – вставил Оуэн, с интересом наблюдавший за лицом известного дельца и политика.
– Вот это настоящая новость! Нужно срочно послать за газетой. Джон! – позвал он, и слуга тотчас явился на зов. – Достаньте мне где-нибудь вечернюю газету!
Слуга исчез.
– Почему вы думаете, что это имеет отношение к нам? – осведомился Молинауэр и повернулся к Батлеру.
– Дело в том, что совсем недавно мне стало известно об одном обстоятельстве: наш казначей Стинер получит большую прореху в своих расчетных книгах, если дела не обернутся гораздо лучше, чем кажется определенным людям, – спокойно сказал Батлер. – Это может дурно выглядеть перед выборами, не так ли?
Трезвый взгляд его серых ирландских глаз столкнулся с взглядом Молинауэра, который ни в чем не уступал ему.
– Откуда вы это узнали? – ледяным тоном осведомился Молинауэр. – Он не мог умышленно забрать столько денег, верно? Вам известно, сколько он потратил?
– Довольно много, – тихо ответил Батлер. – Насколько я понимаю, около пятисот тысяч долларов. Но я пока что не могу сказать, что эти деньги растрачены. Они находятся под угрозой растраты.
– Пятьсот тысяч! – изумленно воскликнул Молинауэр, тем не менее сохраняя внешнюю
