рукопожатием. Они нравились друг другу. Лейф принадлежал к городскому бомонду, был светским человеком с благородными манерами, но и обладал немалым здравомыслием и жизненным опытом.
– Вот что я скажу, Фрэнк, – добавил он на прощание, – я всегда считал, что вы слишком увлекаетесь акциями трамвайных линий. Это великое дело, если вы можете без помех заниматься им, но в крайних обстоятельствах, вроде нынешних, вы можете сильно пострадать. Вы очень быстро делали деньги на этом деле, как и на городских займах.
Он посмотрел в глаза своему старому другу, и оба улыбнулись.
Примерно то же самое произошло с Эйвери Стоуном, президентом Дэвисоном и другими. Все они уже знали о катастрофе до его прибытия. Они точно не знали, что принесет следующее утро, но перспективы выглядели безрадостно.
Каупервуд решил снова заехать к Батлеру, так как он был уверен, что переговоры с Симпсоном и Молинауэром уже завершились. Батлер, размышлявший над тем, что он должен сказать Каупервуду, встретил его довольно любезно.
– Итак, вы вернулись, – сказал он при появлении Каупервуда.
– Да, мистер Батлер.
– Что ж, я не уверен, что смог сделать что-то полезное для вас. Боюсь, скорее нет, – осторожно сказал Батлер. – Вы задали мне непростую задачку. Молинауэр вроде бы считает, что должен поддержать рынок, но только самостоятельно. Думаю, он это сделает. У Симпсона есть интересы, которые он должен защищать. Разумеется, я собираюсь покупать для себя.
Он немного помолчал.
– Пока что мне не удалось уговорить их, чтобы они устроили совещание с крупными банкирами, – настороженно продолжал он. – Они предпочитают выждать время и посмотреть, что произойдет утром. На вашем месте я не стал бы падать духом. Если дела обернутся совсем плохо, они могут изменить свое мнение. Мне пришлось рассказать им о Стинере. Это скверное дело, но они надеются, что вы выстоите и сможете все исправить. Я тоже надеюсь. Что касается моего займа… ладно, посмотрим, как пойдут дела завтра утром. Если это будет возможно, я оставлю деньги у вас. Мы еще обсудим это. Да, и на вашем месте я бы больше не пытался занимать деньги у Стинера. Положение и так достаточно тяжелое.
Каупервуд сразу же понял, что не получит никакой помощи от политиков. Единственным, что его беспокоило, было упоминание о Стинере. Неужели они уже связались с ним и предупредили его? В таком случае визит к Батлеру был ошибкой, но что еще он мог предпринять в ожидании возможного завтрашнего краха? По крайней мере, теперь финансовые воротилы знали его положение. Если ему придется совсем туго, он снова обратится к Батлеру, и тогда они помогут или не помогут ему. Если они этого не сделают и он разорится, то выборы будут проиграны по их собственной вине. Если бы он мог сначала встретиться со Стинером, то последнему хватило бы ума не высовываться, пока не минует кризис.
Он попрощался и ушел, а Батлер продолжал размышлять.
– Умный молодой прохвост, – проворчал он. – Плохо,
