нелюдимки женщина, выдерживающая только кратковременные связи, полезет с расспросами к беспринципной девочке. И Алена небрежно поведает, что мнения о ровесниках не меняла – жалки, скучны и глупы. Вины за собой она не чувствует, но знает, что остальные не лучше, поэтому возвращается к привычным гадам и гадинам.
– Как тебе удается манипулировать людьми, которым ты в подметки не годишься? – растерянно возмущалась Ольга.
– Представления не имею, – честно информировала дочь и уходила к этим самым людям. А ночью исписывала дневниковые страницы честолюбивыми глупостями.
Было в ней некое сочетание жутковатого и забавного, было. Алена умела выбиваться из сил, чтобы понравиться, изменить первое впечатление о себе на противоположное или, наоборот, усилить. А потом возвращала отношения в зачаточное состояние, чтобы, потрудившись еще, добиться какого-то нового оттенка в них. Человек получал от Алены то, что мог вместить, а отдавал то, что Алене хотелось.
Она же сама в те шальные детские времена мечтала быть для всех достойным образцом. Но статичность живого примера ее угнетала. И в юности Алена возжаждала лидерства. Ей ничего не требовалось, кроме людей вокруг себя. Хотя она рано сообразила, что они – самое рискованное вложение души и денег.
Но Алена никогда не знала жадности, не страдала быстрой утомляемостью от чужих проблем, напротив, готова была избавлять от них каждого и умела любить без оглядки. И еще не имела представления о таком интересном чувстве, как стыд. Она полагала, его испытывают лишь типы, делающие что-то противоестественное. Итак, лидер ведет туда, где всякий, поверивший в него, сам станет образцом. Сплетя свои прошлые и нынешние устремления так ловко, Алена даже не умилилась. Подумала: «Я просто развиваюсь, это всего лишь норма».
Одержимая наивной идеей самодостаточности, зависимости будущего от ума, таланта, силы воли и здоровья, она была великолепна и притягательна. Алена была самоуверенна до такой степени, что ей всегда и во всем везло. И ее не трогало пренебрежение тех, кто с младых ногтей уверенно называл цену своего великолепного и чьего-то сносного будущего в связях и деньгах. Она собиралась их перегнать и доказать не одно свое превосходство, но главным образом зависимость будущего от ума, таланта и так далее.
Алена охотно философствовала. Лидер, мол, обязан собой показать, что там, куда он стремится, лучше, чем где-либо. Кто-то удовлетворится половиной пути – мне сойдет – и начнет следить за лидером издали с обожанием. Кто-то упадет – хочу, но не могу – и станет завидовать. Одного лидер не имеет права допускать и мысленно – обгона самого себя. Он должен начинать вместе со всеми. Потому что за получившим фору на старте бегут лишь авантюристы, надеющиеся словчить на этапах. Лидеру приходится казаться тем, кто сзади, досягаемым, ибо он немыслим без последователей и преследователей. Но пока толпа мечтает о грядущих победах или богатстве, лидер должен совершенствоваться. Все-таки Алена умница. Так напряженно размышляла. Так много смолоду знала. И такой дурой при этом была.
Лет пять назад ее начали обходить. Она было поднатужилась,
