права. Надо растаять. Как сделала она, подавая пример. Будет забавно, если толстяка она же и сдала страже…
А вдруг у Йоржа ждет засада. Хотя, конечно, вряд ли! Пустили в «Русалку», и самомнение до небес, по лбу колотит? Кому ты нужен, шелупонь безродная, чтобы на тебя еще засаду ставить, уважаемых людей отвлекать?! Но, в любом случае, надо уходить. Пока какому-нибудь слишком бдительному стражнику не стукнула моча в голову, и не окликнул…
Изморозь отлепился от стены, провел напоследок ладонью по шершавости камня. Кровь стучала в висках, а ноги так и дрожали, в ожидании очень долгого и очень быстрого бега. Но бежать нельзя. Вот совсем нельзя! Даже быстрый шаг под запретом. Пойдешь хоть на гран быстрее, чем положено похмельному гуляке, бредущему с доброй гулянки, и все. Стражники, они ведь как легавые. Сперва бегут, потом соображают. А ведь если догонят, то виселицы не миновать – если при задержании не сунут кинжал под ребро или не стукнут виском о камень – чтобы мороки меньше.
К тому же, его видели среди банды. И ведь никто не знает, где кончается Ратт и начинается стража… Описание физиономии и особые приметы найдутся. И ведь, чего кривляться, виноват, Панктократор соврать не даст, узлом язык заплетет! И резал, и душил, и карманы убитых чистил. И награбленное не в храм относил, а на пьянки тратил, да на девок гладких…
Вспомнилась Стефи. Замелькали перед глазами соски-смородинки, зашептали губы, четко очерченные, будто резцом отмеченные. Вливались слова расплавленным свинцом…
Лукас затряс головой, словно воду из ушей вытряхивал после купания.
Потом. Все потом! Сперва, нужно оказаться как можно дальше от “Башмака”. И все будет! И вино, и деньги, и женщины!
Но потом.
Изморозь бросил последний, преисполненный сожаления, взгляд на кабак. Нет, Лукас грустил не об убитых товарищах – нужны они ему! Он надеялся, что вся уборка ограничится выносом тел и замыванием пятен крови и мозгов. И что никакая сверхстарательная сволочь из прислуги, радуясь, что наконец-то поубивали не полезет глубже. Иначе плакали его денежки!
А теперь, аккуратненько, не спеша… Левой ногой, правой ногой! Это называется «ходить», а никак не «бежать». Идем себе, и идем.
Лукасу казалось, что ему в спину таращится с полдюжины стражников. Но никто на него внимания не обратил. А если кто и заметил бледного парня, прилепившегося к стене, то никак его к событиям в «Башмаке» не приписал. Гоняться же за всеми подряд – подметки сгорят. А они хоть и казенные, а всяко жалко! Выдают-то, сапоги всего раз в полгода!
Все же Изморозь не сдержался. Он рванул с места так, что любой заяц сгрыз бы ноги от зависти. Маска загулявшего студента свалилась, рассыпавшись вдребезги от топота ног, колотящих о брусчатку.
Но долго бежать не пришлось. Лукас даже не успел запыхаться, как вылетев из-за поворота, со всего размаху ударился во что-то большое и мягкое. Отлетел назад, со всей силы приложившись о камни спиной и затылком – перед глазами на миг все померкло в разноцветном хороводе. Рот наполнился
