одним дельфинам известно! Да прочей ракушке, обсидевшей дно и борта ниже ватерлинии!
Здесь можно было не бояться нападения – так далеко пираты с злодейского архипелага не заходили. По крайней мере, без наводки на жирного бобра – а уж «Лось» – то, в сей разряд никак не входил, при всем уважении к бравому капитану и команде…
А потом ветер ушел.
Пройдя с четверть лиги, растрачивая на каждом ярде скорость, корабль остановился. Немного еще пораскачивался, словно внезапно стреноженный конь. А после и замер, застыв посреди зеркальной глади воды. Не в янтаре, а на нем – одно время, в Сивере продавались такие вот, украшения каминов в дорогих домах. Разумеется, не в полный размер – где такой камин найдешь?! – уменьшенный раз в двадцать – и чтобы малейшие веревочки соответствовали!
К ночи пришел туман. Опустился, сперва прозрачной дымкой. После же, заматерел, набрал силу…
Лукас, выбравшись на палубу, изумился. Ничего не видно кругом. Угадывается только ближайшая мачта. Остальное же теряется в густом молоке.
– Чудны дела твои… – пробормотал студент, покачал головой. Нет, туманы для него чем-то необычным не были. Но такой, да посреди моря, когда до ближайшей земли плыть и плыть?.. Как-то не по себе!
Зябко передернув плечами, Лукас двинулся на нос, к жердочкам.
Стояла полнейшая тишина. Звуки пассажиров и прочего живого груза, надежно глушились толстой палубой. Команда тоже дрыхла чуть ли не полным составом – по крайней мере, он никого не встретил, пока шел по кораблю. В своем загончике сладко посапывали свинтусы, сбившись для тепла в кучу. Подергивали во сне копытцами – снились, наверное, дубы с желудями…
Мерные хлопки. Даже не хлопки, а будто кто-то умывается тихонько, осторожно набирая воду в ладони, и так же осторожно позволяет ей стечь обратно.
Кит, что ли, плывет? Загребая могучими плавниками?
Забыв о неотложных потребностях организма, Лукас пробрался к борту, оставив загон за спиной. Облокотился животом о планширь, когда-то резкоугольный, ныне же, заглаженный многими тысячами прикосновений.
Хлопки становились все ближе. И их становилось больше? Или просто эхо отражалось от борта и множилось, дробясь на десятки «источников»?
Кто-то выбрался из недр корабля наружу, зафыркал.
– Эй! – тихо позвал Лукас.
Оказалось, что нужда позвала Рыжего.
Зевая, арбалетчик подошел поближе к Лукасу, вглядывающемуся в непролазную белизну у борта – даже воды не видать! Только слышно как толкается в доски. И вроде чаще стали приходить мелкие волночки? Или кажется?
– Русалок высматриваешь? – поинтересовался арбалетчик. Зевнул, почесав пузо сквозь очередную прореху в кольчуге. И зачем таскает, не снимая? Или через голову не пройдет, застрянет на подбородках?
– Скорее, дельфинов каких-нибудь, или тюленей. Будто ластами хлопают.
Рыжий прислушался, оттопырив конопатое ухо:
– Точно, ласты. Слушай, а может, это каланы за крабами плывут?
