лоб. Кровь заливала старую матерную татуировку
– Ты гляди, а ведь попали… – удивленно произнес арбалетчик.
Снова засвистело – и как первый раз умудрился не услышать?.. В палубу воткнулось еще несколько копий и множество стрел. Одна воткнулась точно перед глазами Лукаса, закачалась. колышась оперением. Судя по цвету, воронье в дело пошло… И наконечник из камня. Серого, точно небо над Грумантом…
– Бля! – взревел Рыжий, получив стрелу в свое необъятное пузо. Тут же выдернул, отшвырнул в сторону. Хлопнул себя по поясу ладонью. Снова взревел, на этот раз, от разочарования – корд остался где-то в трюме, среди прочего барахла.
В борт ощутимо застукало, помалу раскачивая корабль.
Лукас подскочил, всей кожей ощущая, что находится под прицелом пары сотен лучников, так и готовых выцелить именно его, и только его!
Веревки, идущие от копий натянулись. По борту зашуршало – словно гигантские крысы полезли, цепко перебирая огромными лапами с мощными когтями. Одно из копий сломалось – конец улетел в туман, звонко щелкнув в воздухе веревкой с щепастым обломком. Глухо булькнуло…
– Врагииии! – орал Рыжий так, что ноги сами подгибались. – Врагиииии!
Лукас, в свою очередь, схватился за пустой пояс – его корд тоже остался внизу, у лежбища мяура. Студент взялся за деревянный молоток, лежащий у борта.
Вовремя!
Через фальшборт полезли первые враги.
И от их вида Лукасу отчаянно захотелось на стены монастыря Святой Пайперии. Рыцари-разбойники хотя бы были понятны и привычны!
Визжа от ужаса, студент подпрыгнул, и с размаху обрушил молоток на деревянный шлем, украшенный сверху какой-то фигуркой. Попал по длинному козырьку. Шлем отлетел в сторону. Под ним оказалась маска – узкие глаза-щелочки, синие или черные – не разобрать! – выпуклые линии, оскаленная пасть чуть ли не до ушей.
Следующий удар киянки впечатался прямо в маску. С хрустом и брызгами. Врага опрокинуло на спину. Взлетели и упали ноги в какой-то бесформенной обувке…
Лукас понял, что это была совсем не маска! Но раздумывать было некогда! Через планширь переваливался очередной враг, на носу отчаянно вопили перепуганные свиньи, а со стороны кормы несся боевой клич Керфа:
“Убью, нахуй, всех!”
Глава 5. Подражая святым
Вытянутые в линию, с промежутком в полдюжины шагов, полыхали костры. Вгрызались с оглушительным треском в звенящие от мороза ветки, вздымали к самому небу языки пламени, способного, казалось, поджарить и облака. Но этого все равно не хватало…
Тьма подступала, давила со всех сторон, протягивала бесплотные щупальца… Она была живой! Во тьме слышалось тяжелое дыхание, хруст снега под ногами – ногами ли? Лапами?
Керф оглянулся. Мечник не был один за линией костров, ограждающих до поры, от ночи и ее обитателей. Рядом с ним стояли солдаты. Непривычно одетые в длинные суконные куртки – чуть ли не до земли, то есть, истоптанной до полузеркальной гладкости, смеси земли, снега, золы, опавшей
