сама, только мой не был таким темным и фундаментальным. У Дэвида настоящее родовое поместье, с красивым фамильным гербом на фронтоне и колоннами у входа. Когда я увидела его на фотографиях, он мне показался неприступной крепостью. В жизни это не совсем так. Увидев его впервые, я подобрала для него куда более подходящее сравнение: дом-отшельник. Мне там не нравится. Там неуютно. Страшно.
– Я думаю, мне лучше повременить с поездками. Я боюсь, как бы это не навредило малышу, – говорю я, стараясь не выдать своей незаинтересованности в этой затее.
– Да, ты права. Пожалуй, лучше я один съезжу. Хочу проверить, как дом пережил зиму, – говорит Дэвид, усаживаясь на свое привычное место за столом. – Справишься без меня два дня?
– Конечно, – парируя я, открывая коробку с горячей пиццей «Маргарита». – У нас все будет хорошо.
Глава 21
Я слышу, как она подходит и неспешно раскладывает свой тряпичный стул. Она ставит его в паре футов от меня и наконец садится. Приторный аромат ее духов смешивается с запахом травы. Интересное сочетание. Но меня оно не раздражает. Я продолжаю лежать с закрытыми глазами. Наверное, она считает меня спящей, потому что продолжает молчать. Обычно она слишком болтлива. Но меня это устраивает. В тяжелые дни мне не хочется говорить, мне хочется слушать. В такие дни я прихожу к озеру и жду, когда она появится. Она еще ни разу меня не подвела.
Глава 22
Я не справилась. Сегодня ночью меня снова доставили в больницу в карете скорой помощи. Врачи пытались остановить кровотечение. Но даже сейчас, десять часов спустя, я все еще чувствую, как жизнь уверенно вытекает из меня. Мы с Дэвидом сидим в кабинете врача, пытаясь уловить смысл ее мучительно долгой речи. Она оперирует какими-то медицинскими терминами. Постоянно ссылается на исследования и разводит в стороны руки. Ее я не слушаю. Я отрешенно смотрю в окно. Мысленно я далеко за пределами этого просторного кабинета, в котором чувствуется сладковатый запах гниения. Хотя, наверное, это снова игры моего воображения. А может быть, так пахну я? Глаза болезненно реагируют на свет. Я плакала всю ночь. Я бы выла и сейчас, но я не хочу огорчать Дэвида.
– Честно говоря, я ничего не понимаю. Вы можете объяснить, в чем дело, простым языком? Моя жена – молодая и здоровая женщина. Это я понял. Тогда что не так? – Дэвид нервничает.
Его терпение на исходе, и я его не виню. Он имеет право злиться. И я рада, что хотя бы один из нас может не сдерживаться. Может что-то требовать. Этому качеству я так не научилась. Мне проще уступить. Но уступить, не значит проиграть. Уступить – это просто выждать время.
– Простым языком… – растерянно повторяет Аманда. – Хорошо. Полость матки покрыта особым слоем, который обеспечивает безопасное развитие эмбриона. Но в вашем случае среда очень враждебно настроена к зародышу, воспринимает его как инородное тело. В определенный момент матка начинает активно сокращаться,
