мужчины, слепые, хромые, дебильные, женщины добровольно не делятся и не уступают друг другу ни подруге, ни соседке, ни сестре, ни даже матери. Поняла? То-то же.
– Ха, да я тебя просто подзадориваю. Ты не понимаешь шуток. Я никогда бы не поступила так, как ты думаешь, даже если бы он мне нравился, учти.
* * *
Я догадывался, что от меня ждет теща и предупредил ее просьбу.
– Вот, что, Валентина Ивановна, вам тут надо кое-что подправить, точнее, сделать небольшой ремонт. У самого у меня времени не хватает, но я могу прислать своих рабочих, человек пять, и они вам за три-четыре дня все сделают. Но их надо кормить. Ну, где-то бутылку поставить, куревом обеспечить, это называется подмазать, чтоб работы хорошо шли. Вы возьмете на себя такое обязательство? Или вы затрудняетесь.
– Ну как же, как же, Александр Павлович! Только по поводу оплаты труда. Тут, можно сказать, я не так сильна, как вы полагаете.
– Об этом не стоит беспокоиться. Они как получали зарплату на заводе, так и будут получать, а где они работают, это не так важно.
– Что ж это приемлемо.
* * *
В воскресенье ближе к заходу солнца я собрался уезжать и стал вопрос, поедет ли Сонечка со мной в Москву или останется на даче. Я этот вопрос оставил на решение Сони. Соня же колебалась: не то ехать, не то остаться на даче. Две лирические ночи ее крепко измотали, веки глаз все время закрывались и, в конце концов, она выразила желание остаться. Я не настаивал на совместной поездке, а по какой причине, Соня не могла догадаться. У нас была разность в возрасте в 20 лет. Это не так мало и не так много. Но я, слегка подкрашенный сединой ловелас, был очень опытным и требовательным любовником, и Соня, эта молодая мышка, меня не устраивала. Она отдавалась, словно выполняла какую-то нудную работу, а во время близости ни разу ни один мускул на ее личике не дрогнул. И говорить о какой-то там прелюдии к наслаждению, не могло быть и речи.
– Сонечка, ты отдаешься так, словно бревно пилишь, – сказал я ей как-то, когда мне ее поведение малость наскучило. – Неужели ты ничего не испытываешь, когда я на верху блаженства. Мне кажется, что я просто повожу пальцем по твоему колену.
– Я тебе всю себя отдаю, чего тебе еще надо? – спрашивала она, хмуря и без того хмурое лицо.
3
Я сел за руль и направился в сторону города. На Симферопольском шоссе машин было мало и ехать, не превышая скорость в 90 километров в час было одно удовольствие. И машина «Жигуленок» считалась почти импортной. Нам итальянцы построили первый завод по производству автомобилей на Волге. Машина стоила не так уж и дорого, всего шесть тысяч рублей, но далеко не каждый мог себе позволить такую роскошь, как собственный автомобиль.
Мне, мужику под сорок лет, когда седина в голову, а бес в ребро, машина нужна была как воздух. Сколько милашек я отвозил в лес, далеко за город и там целовал,
