не можем летать, пока «Русь» не отключит блокировку. Мы в опале, Люда. Беспредел в прошлом.
У Михаила появился входящий вызов.
– Миша, где ты? Я только узнала о складе LPC, но не верю своим глазам. Все соты? Абсолютно все? Ничто нельзя восстановить?
– Мам, это поправимо. Вырастим новые. Все будет хорошо.
– Мне сообщили, что тоннель был поврежден в результате взрыва. А взрыв организовал техник. Ты понимаешь, чем нам это может грозить?
Перед ответом Михаил глубоко вздохнул.
– Кто тебе это сказал?
– Неважно! Где ты?!
– У меня параллельный звонок. Я подъеду ближе к вечеру, как и обещал, – Михаил переключился на нового абонента, – да, Григорий.
– Миша, в тоннеле был взрыв и, судя по записи, виноват живой проект. Мне прислали запись по старой дружбе и здесь просто баталия перед взрывом. Судя по всему, пассажиры поняли, что клон везет взрывчатку. Сейчас органы выясняют, чей это был техник.
– Гриш, кто-то сообщает Ларисе Сергеевне новости раньше, чем я сам о них узнаю. Я хочу, чтобы ты нашел этого человека. Или эту контору. Или эту машину. Чем бы это ни было.
– Я попробую, но мне придется установить оборудование на территории особняка Ларисы Сергеевны.
– Нет, она не позволит. Придумай, как это сделать удаленно. По поводу взрыва я понял.
– Если кто-то возьмет на себя ответственность, то хорошо. Но если в течение трех дней будет тихо, то сочтут личной инициативой. А личная инициатива одного из клонов, девяносто девять процентов которых работает на опасных производствах и с опасными веществами выльется «Живому проекту»…
– Не продолжай. Я все понимаю.
– Ты не приедешь в офис сегодня?
– Не собирался. Пришли мне запись. И спасибо за оперативность… в моем личном запросе.
– Ты про парня Гороян? Это было несложно. Только теперь по той же ниточке, но в обратную сторону пойдет его руководство, и тогда парню пиши «пропало». Если ты планируешь что-то предпринять, лучше поторопиться.
– Я понял. Если у тебя есть время и возможность, подчисть за ним и выкупи долг на «Живой проект». Обратись к Федору.
– Что?!
– Ты услышал и понял правильно. Сделай это для меня, пожалуйста.
– Хорошо… – глухо, с неохотой ответил начальник СБ, – отбой.
– Что-то еще? – Люда стояла против света, и Михаил видел лишь ее силуэт.
– Ты не хочешь этого знать.
– Да, не хочу. И ушла, чтобы не знать.
– Прости, – вздохнул Михаил. Он не видел лица женщины. Перед ним в ярком свете в обрамлении мягких волн спадающих на пол и подобранных массивным шнуром тяжелых штор стоял лишь абрис… образ человека, на поддержку которого он имел право рассчитывать, но не имел права причинять ей ту же боль, что испытывал сам. Они в равной степени любили LPI, но разделившая их пропасть стала очевидна: Людмила уже ушла.
Пройдя
