что у них тут происходит, о чем идет горячий спор. Бобби как-то сразу остыл, извинился и отошел.
– Что это с ним? – спросил Граве.
– Очень сильно обиделся на Лунного Лиса, – ответил Рибер.
– Он что, его знает?
– Во всяком случае, регулярно проигрывает мне пари на его победы. Но это большая тайна, – Рибер приложил палец к губам. – И мой тебе совет: при Бобби лучше не поминай Лунного Лиса. Как бы чего не вышло.
– А ты знаешь, кто это такой?
– Был бы счастлив с ним познакомиться! И даже наградить обедом.
– Но предположения есть?
Рибер поманил к себе:
– Скажу тебе по секрету: он может быть где-то рядом. Попробуй угадать его.
Поблагодарив за совет, Граве отправился разыскивать князя.
Между тем репортеры истощили запасы любопытства, исписав грифели своих карандашей. Генерал Бутовский наконец освободился из-под их опеки. Он попросил Чичерова, который вполне оправился от слез (только глаза покраснели), напомнить всем членам команды, что сегодня вечером состоится заключительное собрание в узком кругу перед поездкой. Никаких дам и жен. Сугубо деловая встреча. Но всем быть непременно.
Чичеров бросился исполнять со всем жаром. А генерал Бутовский подумал, что это, наверное, лучший день в его жизни. Все, о чем он мечтал, так желал и не верил, что это возможно, вдруг сбылось. У него есть команда, пускай набранная впопыхах, но зато искренне жаждавшая побед. Всем выданы заграничные паспорта. Денежные трудности, связанные с проживанием сборной в Греции, вдруг разрешились сами собой. Билеты на поезд и пароход закуплены. И они на самом деле едут на первую Олимпиаду! Разве это не повод для полного счастья?
Бутовский уже представлял себе голубое греческое небо, стадион в Афинах, долгожданную встречу с Пьером дэ Кубертеном и друзьями по Международному олимпийскому комитету, открытие Олимпиады в первый день Пасхальной недели и огромную радость, что ждала его впереди. Кто-то приветствовал его, кто-то выражал восторги, генерала даже хлопнули по плечу, но он не обращал внимания на окружавшую суматоху. Механически кланялся, и улыбался, и что-то отвечал невпопад. Всеми мыслями он был уже в Греции.
И тут, откуда ни возьмись, перед Бутовским возник коренастый господин юного возраста с цепким взглядом. Он совсем не походил на репортера или любителя спорта. А на что походил незнакомец, генерал отчетливо понять не мог. Было в нем что-то такое, что вызывало безотчетную тревогу. Радость, так переполнявшая Бутовского, завяла и скукожилась. Сладкое наваждение исчезло. Как будто перед ним стоял не человек, а вестник древнего рока. Совершенно игнорируя происходящее вокруг, будто ему и дела нет до праздника спорта, юный господин не отрываясь смотрел на генерала.
– Что вам угодно? – спросил Бутовский излишне раздраженно. Так не понравился ему этот человек.
– Мне угодно передать важное сообщение для вас, – последовал ответ. – Здесь несколько шумно, прошу
