Ранее Дина Уитмора уже четырежды арестовывали за вождение в нетрезвом виде, но его отец был большой шишкой в каком-то крупном хедж-фонде (как же люто мистер Харриган ненавидел этих наглых выскочек) и нанимал дорогих адвокатов, которые сумели «отмазать» Уитмора в первые три раза. В четвертый раз, когда он врезался в здание супермаркета в Хингеме, он избежал тюрьмы, но его лишили водительских прав. В тот день, когда Уитмор протаранил мотоцикл Корлисов, он ехал без прав и был очень-очень нетрезвым. «Пьяным в дугу», – как сказал Дэйв.
– Его снова отпустят, – заметил он. – Погрозят пальчиком и отпустят. Папенька проследит. Вот увидишь.
– Не может быть. – От одной только мысли, что этот урод может отделаться легким испугом, мне стало дурно. – Если ваша информация верна, тут явный случай нарушения правил дорожного движения, повлекшего смерть потерпевшего.
– Вот увидишь, – повторил он.
Похоронная служба проходила в церкви Святой Анны, которую мисс Харгенсен – я не мог даже мысленно называть ее просто Викторией – и ее муж посещали с самого раннего детства и в которой они обвенчались. Мистер Харриган был богат и долгие годы оставался одним из столпов мира американской коммерции, но на отпевание Тэда и Виктории Корлисов собралось намного больше народу. Церковь Святой Анны довольно большая, однако в день похорон там было не протолкнуться, люди стояли во всех проходах, и если бы отец Ингерсолл не взял микрофон, его было бы просто не слышно из-за плача и всхлипов. Они были хорошими учителями, их любили ученики, они любили друг друга, и, конечно, они были совсем молодыми.
Как и большинство скорбящих. Там был я; там были Реджина и Марджи; и Билли Боган, и Ю-Бот, который специально прилетел из Флориды, где играл в низшей бейсбольной лиге. Мы с Ю-Ботом сидели вместе. Он не плакал, но у него были красные глаза, и он шмыгал носом.
– Ты ходил на ее уроки? – шепотом спросил я.
– В выпускном классе, – тоже шепотом ответил он. – Для аттестата нужна была биология. Она мне поставила тройку, просто в подарок. И я ходил на ее кружок наблюдения за птицами. Она написала мне рекомендацию для универа.
Мне она тоже написала рекомендацию.
– Это так неправильно, – сказал Ю-Бот. – Они просто ехали, никому не мешали. – Он помолчал и добавил: – И они были в шлемах.
Билли практически не изменился, но Марджи с Реджиной казались старше, взрослее. Наверное, из-за макияжа и взрослых нарядов. После службы, когда мы все вышли из церкви, они обе обняли меня, и Реджина спросила:
– Помнишь, как она о тебе позаботилась, когда тебя избили?
– Да, – сказал я.
– Она мне разрешила намазать руки ее кремом, – сказала Реджина и снова расплакалась.
– Надеюсь, его посадят пожизненно, – с жаром проговорила Марджи.
– Так точно, – согласился Ю-Бот. – Запрут на замок, а ключ выкинут в реку.
– Непременно
