радио. – Помогите мне.
Киви и Галка разгребли еловые ветки и увидели нечто удивительное: на мху, запутавшись в корнях, лежала девочка. Тоненькая, как балерина, она казалась воздушной, лёгкой. Под прозрачной кожей, словно сделанной из розового мягкого стекла, крутились блестящие шестерёнки, неизвестные механизмы, как в старинных дедушкиных часах. При этом в тех местах, где у обычного человека локти, колени и запястья, совсем ничего не было, словно ладошки на руках и стопы на ногах держались на невидимых магнитах. А на животе, там, где должен быть пупок, располагалась замочная скважина. Механическая девочка улыбнулась и сказала:
– Так-так, значит, вы те самые мальчик и девочка, что говорили со мной этой ночью?
– Да, это мы, – ответил Киви и понял, что самое чудесное в девочке не туловище, а голова. Её лицо казалось бледным, как будто она никогда не загорала на солнышке. Глаза большие, изумрудные, с длинными красивыми ресницами, а на переносице, рядом с левым глазом, – маленькая чёрная кнопочка, похожая на родинку. Ушей у неё не было вовсе, только маленькие отверстия, образующие снежинку, как на трубке телефона. Поверх бровей тянулась тонкая линия, а выше начиналось самое интересное: в верхней части головы, там, где у людей лоб, темя и затылок, у механической девочки находился аквариум с коралловыми рыбками! Красные, зелёные, жёлтые, в полоску, они плавали среди пузырьков и не обращали на ребят никакого внимания.
– Вот это да! – выдохнула Галка. – Они что, живые?
– Живые-живые, – ответила девочка, – как ты и вот этот мальчик.
– Его зовут Киви, а меня Галка. А у тебя есть имя?
– Папа называл меня Тики-Тук. Он смастерил мне ручки и ножки и задумал так, чтобы рыбки в голове помогали мне думать.
– А они не замёрзнут? – забеспокоился Киви, – всё-таки на улице снег и мороз.
– А что такое снег и мороз?
– Вот снег, – показала Галка, набрав горсть белых снежинок. – Ты что, никогда не видела зиму? Холод – это опасная штука. Не стоит вот так лежать на земле.
Они освободили ноги механической девочки и помогли ей подняться.
– Держи, – Галка сняла с головы шапку с двумя мохнатыми помпонами и протянула их Тики-Тук.
Девочка взяла шапку в руки и застыла на месте.
– И долго мне её так держать?
– Надень на голову, – хихикнул Киви. – Она согреет твоих рыбок.
– Там, откуда я прилетела, не носят шапок, – призналась Тики-Тук.
– Это мы уже поняли, – подбоченилась Галка. – Но здесь, на севере, вода от холода быстро превращается в лёд.
– Ты вся дрожишь, Тики-Тук, – заметил Киви. – Давай, я дам тебе свою куртку.
– Но ты ведь сам замёрзнешь!
– Ничего! Ездить на лыжах жарко, а я в шарфе и тёплом свитере.
Теперь, когда Тики-Тук надела куртку и шапку с помпонами, её можно было принять за обычную девочку. Галка накрутила на палец косичку и задумчиво уставилась на Тики-Тук.
– Странно ты устроена. Вся из деталей,
