мой сын на меня посмотрел не по-детски тревожно, как будто о чем-то моля или предупреждая.
– Папа, я тоже тебя люблю, – произнес он ровным голосом необычайно серьезно…
И сегодня еще, после стольких событий, решительно изменивших течение моей жизни, я с волнением вспоминаю глаза моего дитя, полные необъяснимой тревоги.
Но, впрочем, тогда я спешил и не придал значения тому безмолвному Митиному посланию…
8
Всю дорогу до Свято-Данилова монастыря, сидя на заднем сиденье такси, я мысленно поносил себя последними словами.
«Куда и к кому я понесся на свидание сломя голову? – допытывался я сам у себя. – И кого ради бросил фактически на дороге жену и сына? И чего, собственно, стоят мои предпочтения, если я так легко через них преступаю?..»
Томясь и терзаясь, я мчался как одержимый на свидание к прекрасному призраку…
9
Как я и предполагал, моей ночной гостьи на месте, назначенном ею же, не оказалось!
Тем не менее я дважды обежал вокруг часовни и четырежды с четырех разных входов заглянул внутрь.
«Опоздал всего на тринадцать минут, могла бы и подождать!» – разочарованно подумал я, поглядев на часы.
«За кого, любопытно, меня принимают!» – взыграло во мне и ударило в мозг.
«Пусть только явится, пусть, – говорил я себе, то и дело с надеждой оглядываясь по сторонам, – и я ей скажу всю правду!»
Уж куда как смешно было обижаться на тень, существо из сна: с таким же успехом я мог бы негодовать на простуду или болезнь…
Но, поразмыслив, я, кажется, повеселел: не случилось того, чего я опасался больше всего на свете, – предательства любимых!
«Пугай, Господи, но не наказывай!» – вспомнились к месту слова из молитвы грешника.
На блестящем кресте восседала ворона и сверху, как будто надменно, глядела прямо на меня.
– Не ты ли, подруга, назначила мне свидание? – весело крикнул я и демонстративно постучал себя костяшками пальцев по темечку.
– Ка-ар, ка-ар! – с издевкой, как мне послышалось, отозвалась птица.
– Ну-ну, ты звала – я явился! – воскликнул я театрально (припомнив Эдгара По).
– Ка-ар, ка-ар! – немедленно откликнулась ворона почти в режиме диалога.
– Как, это все, что ты можешь произнести? – шутливо возмутился я.
– Ка-ар, ка-ар! – подтвердила пернатая тварь в той же возмутительной манере.
– Мне было приятно! – чопорно склонился я и, неуклюже пританцовывая, направился прямиком через площадь к высоким монастырским воротам.
То, значит, был сон, сон, и ничего больше!
Мне только приснилось, мне это пригрезилось!
Чист!
И нашу с Машенькой любовь, получается, не замарал, и сына не предал!
И – вообще!..
Поистине я испытывал чувство подлинного освобождения – как гора с плеч…
Будь
