через пять Аннелиза вернулась.
– Официант так и не появился? – поинтересовалась она. – Теперь ясно, что происходит в соседнем зале. Две древние француженки с длинными красными ногтями раскладывают пасьянс. Ну чистое кино! А наши русские склонились над шахматной доской. Ты играешь в шахматы, Руди?
– Немного. Меня в детстве учил отец, но…
– Вот и чудесно! Тогда ты можешь встать поблизости и комментировать! – провозгласила Аннелиза. – За Карповым и Каспаровым всегда стоят три наблюдателя, которые то и дело вставляют словечко.
– Кто бы мог подумать, что из тебя выйдет тайная агентша, – не удержалась я от похвалы и отправила Руди в игровой зал.
Ему стоило усилий преодолеть себя.
– Когда появится официант, закажи мне три водки! И шесть яиц по-русски! Да, и присмотри за моими сокровищами! – попросил он напоследок и пододвинул поближе ко мне, не доставая из-под стола, чемоданчик с драгоценностями. И пошел с высоко поднятой головой, как матадор, привыкший смотреть смерти в лицо.
Долгое время ничего не происходило, но потом появился официант, и Аннелиза заказала себе кусок торта. Нетерпение нарастало. Женщины шахматистов, видимо, жили в этом отеле, по-домашнему распорядились вещами, заказали еще чаю с пирожными и ворковали, как голубки.
Мне это надоело, и я взяла инициативу в свои руки.
– Для разнообразия пойду-ка и я пошпионю, – сообщила я Аннелизе, – а ты не спускай глаз с сокровищ Руди.
Она пообещала стеречь их как зеницу ока, и я незаметно, огибая столики, за которыми сидели другие гости, приблизилась к таинственному салону. Там в это время за двумя столиками играли в шахматы: за одним сидели оба русских, за другим – Руди с каким-то молодым человеком в темно-синем свитере, который не походил на внезапно разбогатевшего. Я пристроилась у него за спиной, сделав вид, будто мне жуть как интересно, какой фигурой он собирается пойти.
– Check! – внезапно воскликнул Руди.
Его противник прикурил сигарету; в пепельнице громоздились окурки. Руди по-прежнему не замечал меня. Разозлившись, я задала ему вопрос:
– И как долго это будет продолжаться?
Оба игрока подняли головы, и Руди объявил на английском, что я его тетя. Незнакомец привстал, как того требуют правила вежливости, и протянул мне руку. Улыбаясь, он показал на своего визави и объявил с сильным акцентом:
– Руди – большой мастер!
Похоже, они успели подружиться.
Руди похожим жестом указал на нового знакомого и сказал:
– Nikolai is world champion!
Оба звонко рассмеялись, а я снова извинилась.
Вернувшись к Аннелизе, я увидела, что она украсила себя изумрудным колье. В холле появился пианист. Он поклонился русским женщинам и заиграл.
– Чайковский, сюита из «Щелкунчика», – с видом знатока прокомментировала Аннелиза. – Надо, пожалуй, поинтересоваться, нет ли
