двумя ударами, причем по лицу не бил, хотя и предупредил, что в следующий раз все будет по-настоящему. После того случая бадминтонист как-то сам собой улетучился.
Предложение отец сделал утром того дня, когда объявили о смерти Брежнева. Вся страна напряглась в испуганном ожидании – что же дальше, как жить без мудрого руководства? А отец приехал и позвонил в дверь. Будущая жена выскочила на площадку, и реставратор пригласил ее в кафе. Там было пустынно и тихо, потому что запретили исполнять в общественных местах и передавать по радио эстрадную музыку. Отец взял бутылку шампанского. Буфетчица посмотрела на него косо и, несмотря на пустой зал, шепотом попросила не радоваться громко. И сама же испугалась своих слов. Пробка вылетела из горлышка почти беззвучно, и, разливая вино по бокалам, отец сказал:
– Кончится траур, поедем подавать заявление.
Ночью мать проскользнула в комнату Наташи.
– Заснуть не могу, – объяснила она, – все думаю, что будет, если ты уедешь туда жить.
– Станем летать друг к другу в гости.
Мать вздохнула и спросила:
– Ты хоть его любишь?
– Не знаю, – солгала Наташа. – Но за семь месяцев нашего знакомства он не совершил ничего такого, что вызывало бы у меня отвращение.
– Главное, чтобы не пил. – Опять вздохнула. – А все остальное можно стерпеть.
Джон Кеннеди Говард Хадсон даже на своей свадьбе выпил всего-навсего бокал шампанского. Когда гости орали «горько!», он целовал невесту осторожно, хотя и достаточно умело. Зал ресторана, рассчитанный на две с половиной сотни человек, едва ли был заполнен на треть: коллектив фонда в полном составе, несколько подруг Наташи по институту и школе, все с мужьями, разумеется. Присутствовали и десятка полтора сотрудников американского консульства, все в почти одинаковых серых костюмах и с голубыми галстуками.
Мама улыбалась и плакала, а вот отец сидел растерянный: накануне свадьбы Джон подарил будущему тестю внедорожник «Додж». Наташа смотрела на родителей, и ей было жалко их: маме уже за пятьдесят, отец старше ее на пять лет, но что они видели в жизни? Самая большая радость за годы супружества – получение квартиры, если не считать рождения дочери. Квартира небольшая, двухкомнатная, типовая. Отец, правда, постоянно что-то делал в ней, как мог, улучшал. Например, заменил обычные створки на старинные дубовые, те были приготовлены на выброс в одном из особняков, который ремонтировала его бригада. Он отреставрировал их, и теперь это не двери, а произведение искусства. Так же как и ореховые стеновые панели. Откуда-то отец притаскивал разбитую старинную мебель и долго возился с ней – в квартире вечно стоял невыветриваемый запах морилки, лака, старого дерева. Наташа так привыкла к нему, что этот «аромат» казался ей родным и приятным.
Когда Джон пришел знакомиться с родителями невесты, по его лицу было видно, как он удивился. Мистер Хадсон посмотрел на резную раму зеркала в прихожей, потрогал бронзовые ручки дверей и произнес:
– Странный
