вызревшей маслиной выкатил из-под олив, скрывавших въезд на старую дорогу, блестящий под лучами солнца черный «Форд». При появлении его, открытый красный «Кадиллак» с туристской парой, имевшей разногласия из-за того, где лучше отдыхать, под привередливую реплику сидевшей за рулем девицы, стремительно сорвался с места.
Из «Форда» вышел молодой мужчина в роговых очках, уверенно сидевших на его чуть розоватом от загара и ничем не примечательном лице со скромным римским носом, тонкими губами и слегка рыжевшим, будто он забыл побриться утром, подбородком. Он был в хлопчатых белых брюках и с бумажным свертком, придерживая тот у туловища локтем. Захлопнув дверцу и на ходу обдумывая предстоящий разговор, он медленно направился к колонне маяка, перед которой взад-вперед сновала смуглая фигура. О людях этой нестареющей профессии известно было ровно столько, чего тем надо было, чтобы это знали, иначе говоря, негусто. Для ограниченного круга лиц его оперативным псевдонимом было имя Феликс. Данное ему пять лет назад как бы авансом в память о сподвижнике революционного вождя, чего являлось просто совпадением, оно, естественно, не делало погоды в сфере его деятельности, и все-таки он этим именем гордился. В смежных областях Испании его все знали как предпринимателя – Марко (или, если на испанский лад, то Маркоса) Джеронимо, который пару лет назад приехал из Флоренции, где его бизнес прогорел, не выдержав высокой конкуренции. И он благодаря открывшимся возможностям ЕС решил испробовать себя на новом месте, – подался в Каталонию и с этих пор вполне легально проживал тут с общеевропейским итальянским паспортом. Фирма его занималась мелкооптовой продажей электрической коммуникации, что позволяло разъезжать по всей стране, осуществлять контроль заказов, а также видеться с людьми необходимыми для сбора информации. Как Феликс он имел уже немалый опыт теневой работы, и с самого начала его чего-то настораживало в этом деле. Сценарий предстоящей операции был выношен и разработан наверху, в убийственной тиши отлакированных рабочих кабинетов, глядевших окнами за мглистый горизонт, и потому, как иногда случалось, на строевой форшлаг в отрыве от реальной обстановки. Во всей многоступенчатой логической цепочке проводимой акции, так скрупулезно проработанной, что не оставалось места для импровизации, было стилевое упущение: она казалась слишком уж громоздкой. Так что если что-нибудь сорвется на очередном ее этапе, то отвечать за все, как мелкому шурупу в ведомственном шифоньере, предстоит ему. Возможно, его отзовут в Москву для нахлобучки. Тогда придется отказаться ото всех удобств, которые давало назначение сюда, от встреч с Амандой, прелестной и смышленой каталонкой, отец которой был одним из лидеров сепаратисткой партии, сменившей лозунг полной автономии на отделение и из-за кризиса особенно нуждающейся в средствах. В Москве считали, что Феликс должен разрабатывать намеченную связь через Аманду дальше. Осуществив задание, то есть, оказав посильное влияние на ситуацию, он смог бы получить приличную надбавку в послужной бэкграунд. Но если в управлении чего-то переменится, придет другое руководство, чего уже имело место,
