странное для тебя, до этого тобой незамеченное желание, стать частью этого здания. Или другими словами, ты вдруг осознаешь, как тебе наскучила вся твоя приземлённая жизнь, где идёт всё ровно, и нет тех стремительных взлётов и таких же яростных падений после того, как маятник удачи, сопровождающий жизнь деловых людей из биржи, качнётся то в твою, то в обратную сторону (в сторону биржевого падения и его следствия, брокеров из окна), и ты захочешь сейчас же попытать удачу и сыграть на бирже.
– Терять мне особенно нечего, я и так в самом низу пищевой цепочки местного ореола существования, – окинув себя взглядом со стороны, где и не видно ничего такого достойного, что могло бы внушить уважение этим шныряющим в разные стороны людям в дорогих костюмах, со взглядами презрения к такой жизни что у тебя, Константин или кто другой на его месте приходит к бесповоротному решению – попробовать ухватить удачу в виде птицы счастья за хвост, – к жёсткости местного нахождения я привычен, – пристукнув ногой об мостовую, рассудит этот решительный человек, готовый превозмочь себя и всех кто встанет на его пути, – так что падать я уже знаю куда, и меня этим не удивить. А это значит, что я готов подняться к самым звёздам. – Константин сжимает руки в кулаки и с твёрдым убеждением войти в это здание и достичь в нём самых поднебесных высот, направляется ко входу.
И если, как правило, все эти убеждения людей сторонних от этого мира скупых людей, ограниченного их финансовым капиталом и их вкладом в него, вдруг решивших мыслить о себе по другому, сразу же разбиваются на пункте пропускного контроля, где их отчего-то совсем не признают за своих и не пускают внутрь (да ещё и норовят поддать под зад словом и взглядом), то вот с Константином всего этого не случилось, и его не сразу погнали взашей отсюда.
Правда, поначалу всё и шло к тому, чтобы Константина, чью ничтожную для этого мира сущность и невооружённым взглядом легко было распознать и видно, – а на пункте пропуска находились люди всё больше вооружённые, и не только своим всё распознающим взглядом, – немедленно развернули обратно и отправили гулять на все четыре стороны.
Так Константин, сразу замеченный на входе сотрудниками охраны, был взят ими на особый контроль, ощутив на себе это повышенное внимание сотрудников службы безопасности, вдруг растерялся и у него от его былой уверенности, покорить все вершины мира, не осталось и следа. Ну а на место уверенности тут же поселилась растерянность (свято место пусто не бывает, или по природному, природа не терпит пустоты), которая тут же подмяла под себя Константина в коленях (растерянность на самом деле куда сильнее, чем уверенность, которая всегда опирается на человека, тогда как растерянность на безумство духа – люди, пребывающие в таком безумном неосознании себя, всегда выказывают себя сильнее) и вогнала его лицо в испуг. Что сразу выдает в нём человека здесь нового, которому необходима помощь в ориентировании себя на этой местности. А это входит в прямые обязанности людей
