одно только беспокоило, успеет ли он это сделать до взрыва, всё в итоге привело к тому, что они прибыли на один из самых верхних этажей здания. Где, как оказывается, этого Константина с распростёртыми на лицах дежурными улыбками ждали, и радостно приветствовали сдержанным видом, не отходя от рамок делового этикета: лёгкий поклон с серьёзным лицом и видом. После чего, со словами: «Вам прямо по коридору, затем налево и опять прямо до конца коридора, где в кабинете для совещаний вас уже ждут», отправляют по указанному адресу. И не успел Николай спохватить этих людей на их неосторожности, как был ими задвинут на задний план лифта и отправлен вниз. Где Николай не удержался оттого, чтобы на время своего огорчения забыть о своём профессионализме и пожелать этим гадам с высоких этажей, там всем к чёртовой матери взорваться.
Константин между тем и не подозревал даже о таком на свой счёт беспокойстве со стороны Николая. Что и неудивительно, раз Константин и никакого Николая в своих знакомых не имел. А сейчас Константин, двигаясь по мягким коврам, препровождающих всякий ход оказавшегося на этом этаже посетителя, – а судя по тому, что ковры были крепко уплотнены, то на них редко вступает нога человека, – начал ещё больше, правда по особенному, волноваться за себя, но уже по другому поводу.
Там, на входе, поводом для его волнения служила его незначительность и мелкота, которая на входе будет принята как самое в нём значительное качество, и поэтому ему путь внутрь здания будет заказан, тогда как сейчас его обуревали обратного рода сомнения. Теперь он опасался некой, ещё даже ему неизвестной значительности, типа суперсилы, которая была кем-то в нём замечена, и теперь по этой причине на него постараются накинуть ярмо. И вот этот-то вопрос, касающийся его супер способностей, чрезвычайно взволновал Константина.
– И что это за способности такие, за которые меня и никого другого, позвали на этот этаж? – с теплотой в душе от осознания своей избранности, не слишком вопросительно, а констатируя факт всего с собой происходящего, задался вопросом Константин.
– Супер способности! Хм. Дурак ты, Константин, и больше никто. – Вот не может быть такого, чтобы изнутри Константина, кто-нибудь да не постучал и не напомнил ему, что он всего лишь человек, и при этом глупый. А Константин и разговаривать не желает с тем, кто не может увидеть очевидности. А очевидность такова – он идёт по мягкому ковру на самом высоком этаже первейшего небоскрёба «Сити», и никто другой. А это одно уже говорит о том, что он не дурак.
На что ответа и не последовало, и не потому, что сказать там нечего было этому самодовольному Константину, а просто Константин практически достиг пункта своего назначения, дверей, которые перед самым его подходом раскрылись (как будто кто-то там отслеживал его ход, и когда Константин приблизился к дверям, то они и открылись). И как только двери раскрылись, то на пороге входа во внутреннее пространство кабинета возник человек серьёзной наружности и внешнего
