нам, ирландцам, мне, как везде в Шотландии, угрожала опасность. Едучи все дальше и дальше вперед, я углубился в крайне печальные размышления о неприятном положении, в котором я очутился, когда неподалеку от себя на одном из холмов я увидел другого всадника, которого я сначала принял за привидение, так как весть о том, что он убит во время сражения при Куллодене, разнеслась по всей нашей армии.
Привидение это было не кто иной, как сам мастер Баллантрэ, сын милорда Деррисдира, молодой человек чрезвычайно красивой наружности и с необыкновенно изящными манерами, как бы созданный для того, чтобы составлять украшение любого королевского двора и пожинать лавры в бою.
Я крайне обрадовался этой встрече, так как он был один из немногих шотландцев, которые обращались с нами, ирландцами, любезно и внимательно, и, кроме того, мог оказать мне огромную пользу во время моего бегства. Он, по-видимому, был также очень доволен, что встретился со мной, но закадычными друзьями мы сделались только после одного в высшей степени романтического обстоятельства, настолько же романтического, как легенды о короле Артуре.
Это произошло на второй день нашего странствования, после того, как мы под сильнейшим дождем переночевали у подошвы горы.
Тут же, у подошвы горы мы встретились с неким Аланом Блэком Стевардом (если я не ошибаюсь, то это его имя и фамилия[5], с которым я познакомился во Франции. Он сказал, что едет той же дорогой, как и мы, и когда мы отправились в путь, присоединился к нам. Он почему-то невзлюбил мастера Баллантрэ, по всей вероятности, он ему завидовал, и все время поддразнивал и позволял себе даже говорить ему дерзости, стараясь таким способом вывести его из терпения.
На одно из резких и хвастливых замечаний Стеварда мастер Баллантрэ ответил ему следующим образом:
– Все, что вы говорите, мистер Стевард, чрезвычайно остроумно, но вот что, не попробовать ли нам, кто из нас быстрее ездит верхом?
И при этих словах мастер Баллантрэ дал своей лошади шпоры и помчался вперед.
Стевард помчался вслед за ним, и мы промчались таким образом больше мили. По моему мнению, пролететь на лошади такое пространство пустое дело, и поэтому я не мог удержаться от смеха, когда, взглянув назад, я увидел, как он, остановившись на одном из холмов и приложив руку к сердцу, еле-еле дышал и не решался ехать дальше.
Несмотря на то, что инцидент этот даже развеселил меня, я обратился к моему спутнику и сказал:
– Я бы на вашем месте не удовлетворился подобным издевательством над моим противником, а если бы он обидел меня, то распорядился бы иначе, а то это, как вам сказать, выходит, точно вы струсили.
Мастер Баллантрэ сдвинул брови и сердито взглянул на меня.
– Я, по моему мнению, отлично поступил, что отвязался от человека, которого терпеть не могут в Шотландии, и храбрость моя тут ровно не при чем.
– Вы говорите, что шотландцы его терпеть не могут,
