ты как думаешь?
Келвин в ловушку не попался:
– Ты дурачков в другом лесу поищи, – мрачно посоветовал он дознавателю. – Я тебе прямо так сейчас и начну фамилии называть.
– Назовешь, куда ты денешься, – стал серьезным Датлинг. – У меня все о-очень разговорчивыми становятся. Рассказать, что с тобой будет? Для начала я тебе один глаз выну, другой оставлю, чтоб ты мог смотреть, как тебя дальше кромсать будут.
Дознаватель обнажил тяжелый боевой нож с острым концом и зазубренным краем, прижал острие к щеке Келвина.
Разбойник не дрогнул. Смотрел на палача в упор, не мигая.
Датлинг усмехнулся и повел острием по лицу Келвина вниз, к губам, оставляя неглубокую, но кровавую царапину. Задержался возле рта, поддел острием губу, слегка надрезая край.
Келвин в ответ смачно плюнул кровью, попав дознавателю в глаза. Тот машинально отшатнулся, утерся и вновь посмотрел на разбойника. Сказал с веселой злостью:
– Ничего, посмотрим, как ты кровью харкать будешь, когда я тебе мужское естество на ломти стругать начну. Все мне тогда расскажешь: и про схроны, и про наводчиков, и про банду. Где? Кто? Сколько? Всех сдашь. Соловьем запоешь.
– Это вряд ли. Я петь не умею. У меня слуха нет. – Келвин скорчил самую оскорбительную гримасу, какую мог.
Датлинг смерил его оценивающим взглядом:
– Что ж… Возможно, ты и не запоешь. А они? – он кивнул на Гныша и Темьяна. – Мне ведь неважно сломать именно тебя. Можешь сдохнуть молча, если хочешь. Я не садист, получающий удовольствие от страданий. Мною движет кое-что иное…
– Жажда наживы? – Келвин бросил выразительный взгляд на дорогие сапоги мага-дознавателя. – Видать, тебе за нас неплохо платят.
– Не угадал. Мне платят гораздо меньше, чем любому «клановому» магу. Если б хотел разбогатеть, вступил бы в Священную Пятерку. А в дознавателях я потому что… – Датлинг подошел к Келвину почти вплотную. Посмотрел ему в глаза. – Ненавижу таких тварей, как ты. Не успокоюсь, пока не изведу всю вашу лесную братию под корень. Вы грабители и убийцы! И я очищу от вас Саарию! Ясно?!
Келвин поморщился. Похоже, у Датлинга что-то личное. Возможно, разбойники в свое время убили кого-то из его близких. Боль и ярость потери превратили дознавателя в настоящего зверя. От его руки гибли не только разбойники, но зачастую ни в чем не повинные люди. Ходили слухи, что Датлинг истребил всю семью некоего фермера только за то, что они дали приют банде Кривого на одну ночь. Не по своей воле дали – Кривой обосновался на их хуторе силой. И все же Датлинг посчитал фермера виновным и вынес приговор ему самому, его жене и трем мальчишкам-подросткам. Их изувеченные обгоревшие тела нашли потом соседи на пожарище, которое осталось от мирного и процветающего некогда хутора…
– Очистишь от нас Саарию, говоришь, – негромко заговорил Келвин. – А заодно и от трактирщиков, хуторян, женщин, детей…
– Если они помогают вам, то да! – Лицо Датлинга налилось кровью, а в глазах заплескалась лютая беспощадность. – Каждый,
