иногда на огонёк. Поскольку весу в нём, то есть в Пармёныче, было не больше, чем в ребёнке, он часто перебирал лишнего и падал там, где стоял. Забирать его приходила жена. Она вытаскивала мужа из-под стола, перехватывала его поперёк и, как свёрнутый коврик, под мышкой уносила домой.
Деньги есть – Полит Пармёныч,
Денег нет – Пармёшкин сын!..
Слышался из-под руки жены удаляющийся голос Пармёныча…
Пространство между луговиной и Главной улицей занимал большой парк с пятью цветочными клумбами, прогулочными аллеями и, как и положено парку, большим памятником вождю. У парка имелся свой хозяин и садовник по фамилии Ивочкин, и пока он ухаживал за парком, последний находился в идеальном состоянии. Центральная аллея парка упиралась в клуб, за которым через дорогу стояла школа. Клуб был большой деревянный. Когда-то он был выкрашен в голубой цвет, но на дереве, как известно, краска не держится, и клуб, со временем, стал походить на старого сизого голубя. На Главную улицу клуб выходил тыльной стороной. Эта градостроительная странность объяснялась просто: фасад клуба должен был смотреть на вождя, протянутая рука которого угадывалась сквозь заросли деревьев.
Общественная жизнь в клубе буквально кипела, культурная деятельность правилась по всем направлениям. По средам, субботам и воскресеньям, когда привозили новое кино, в кассу выстраивались длинные очереди, по праздникам давались концерты самодеятельности и зал на четыреста мест всегда был полон. Постоянно репетировали и давали концерты духовой и струнный оркестры. В фойе по субботам и воскресеньям устраивались танцы, летом они проводились на открытой площадке. Музыка была слышна на весь посёлок, и молодёжь, как бабочки на свет, слеталась на танцплощадку. Работали кружковые комнаты и пункты проката спортивного инвентаря, где кроме лыж, коньков, мячей и санок можно было взять набор для игры в крокет, городки, лапту, кегли и настольный теннис. Была радиорубка, киноаппаратная и таинственная комната художника, пропахшая красками, папиросным дымом и розовым портвейном.
Единственными зданиями на посёлке, выкрашенными в белый цвет, пока не была построена новая больница, были школа и детский сад. От бани до детского сада, вдоль всей Главной улицы летел стрелой кирпичный тротуар. Пока не было тротуара, в осенний и весенний период улица была недоступна для пешего передвижения. Долгие годы грязь была проклятием посёлка, а резиновые сапоги – самой модной обувкой. Тротуар быстро стал любим, и вечерами на нём было не протолкнуться. В шутку и с любовью его называли Невским проспектом.
Полудневская школа давала среднее образование, и потому, начиная с пятого класса, в неё приезжали дети из соседних посёлков, Лесного и Тружного, где имелись только начальные классы.
Для детворы, особенно для мальчишек, посёлок был неиссякаемым кладезем всяких интересных вещей, которые только можно было себе представить. Рядом с железной дорогой, недалеко от станции располагалась территория лесного склада
