Было у них четверо детей: старший – долговязый молчун Виктор, круглолицая веселуха Людмила, вороватый губошлёп Колька и ровесник Серёжи Вовка. Жили они в последнем бараке, где занимали две комнаты, окна которых упирались в покосившиеся гнилые сараи. За сараями начинались заросли молодого подлеска, быстро растущего на торфяной почве. Вокруг бараков всё было серо и уныло даже в солнечный день. В посёлок Лесной семья Шуры переехала недавно. Всю войну они снимали комнату в частном доме в Привалове. Только после того, как было завершено строительство узкоколейной железной дороги, они переехали в посёлок Лесной, где им были выделены две комнаты в отремонтированном бараке.
Зимой 1943-го посёлок Лесной был в срочном порядке переоборудован под лагерь для военнопленных, которых привозили из Сталинграда и Воронежа – по большей части, венгров. Это были те немногие, которым повезло – их не пристрелили на месте, а взяли в плен. За особую жестокость, которую мадьяры проявляли на войне в отношении русского населения, в плен их не брали…
Под расселение военнопленных и были сделаны в Лесном эти длинные однообразные бараки, здание управления и охраны лагеря. Возможно, что лагерная атмосфера так въелась в окружающий ландшафт, что и спустя годы продолжала ощущаться.
За десять предвоенных лет, к началу сороковых, запасы торфа на ближайших к Колокольску территориях были исчерпаны. Проложенная перед войной до станции Тружный железная дорога, уже не обеспечивала подвоз необходимого количества топлива со старых выработок. Железнодорожную ветку необходимо было продлить до Подозёрского торфопредприятия, где были разведаны большие запасы торфа. Начались подготовительные работы и проектирование, но война нарушила планы. Людей не хватало, и только после победы под Сталинградом и Воронежем появилась возможность возобновить работы по строительству узкоколейки.
Работа была тяжёлая, ну а лёгких в ту пору и не было. Многие военнопленные не выдерживали, умирали. Никто не жалел их – не за что было жалеть. Сами напрягались из последних сил. Умерших пленных хоронили рядом с дорогой, где позволял песчаный грунт. Так и появилось в Полудневе братское венгерское кладбище, что расположилось невдалеке от местного православного.
Было Серёже лет шесть, когда он с мамой и бабушкой последний раз приезжал в Лесной.
Тётя Шура женила старшего сына Виктора и позвала сестру с племянницей помочь ей приготовить студень. Ответственным за самогон был дядя Гриша и потому уже вторую неделю ходил с красным носом от постоянной дегустации первача. Человек он был весёлый, песенный. После третьей рюмки его щёки становились румяными, как у барышни. Водилась за ним и ещё одна странность – он никогда не брился, так как ни борода, ни усы у него не росли. За эти щёки да за песни, которые он пел громче всех за столом, и полюбила его когда-то младшая бабушкина сестра.
Внутри барака по всей его длине тянулся тёмный коридор, все стены которого были увешаны старыми промасленными спецовками,
