в середине сэта все-таки снял «Хьюго Босс», под которым была самодельная футболка с принтом, вершина нашего совместного юмора – две похожие морды, как будто братьев: Сартр и Петросян. И подпись: «Who is who? Евгений Ваганович Сартр / Жан-Поль Петросян». Мы читали и читали свои странные тексты, людям было тяжело, но они терпели. Кто-то даже жиденько хлопал. Закончив, я испытал облегчение. Евгений Запылкин, впрочем, получил удовольствие, он даже двигался и знал слова. Звукорежиссер сказал:
– Ребята, у вас отличные тексты. Просто супер.
Первая профессиональная похвала.
Вечером мы играли в приставку дома у Михаила Енотова, и Кирилл Маевский говорил:
– Ты же учишься у Бородянского?! Он великий сценарист. Я посмотрел «Курьер» и «Афоня», и хотел бы я тоже учиться у него.
– А у Арабова, как твой брат? Говорят, он бог независимого кино и лучший лектор нашей шараги.
– Арабов лох! – вдруг заорал Маевский. – Вот Бородянский великий! Я бы у него отсосал!
У Маевского была странная привычка, он все время дергался, шевелился, иногда начинал двигать руками, будто играя на невидимых барабанах. Он был очень подвижный, высокий и худой пацан, все в нем ходило ходуном: и интонации, и лицо, и тело. Ему надо было сниматься в кино или играть в театре. Но становиться актером он не хотел. Маевский тоже написал пару рассказов, один из них, точно помню, назывался «Как я пошуршал с Яной» – про журналистку Яну Чурикову, которая вела программу «12 злобных зрителей» на MTV, и молодого террориста, и пробовал поступить во ВГИК, но не прошел предварительный конкурс. Теперь учился в Казани на пиарщика. Еще он играл на басу. Через два с половиной года он будет играть со мной в группе.
В поезде мне было тревожно, выспаться не мог. Задремывал на какое-то время на верхней полке. Мне снилось, что бутылка пива оказалась в моей руке и стремится в рот. Раньше таких снов не было. Я чувствовал запах алкоголя, он проникал в меня насильно. Я перевернулся на другой бок, опять задремал, но тут встал член, да так болезненно, что я начинал тереться о матрас и вроде бы даже стонать. От этого проснулся. Тогда я включил плеер и просто уставился в потолок.
На соседней полке ехала девчонка, моя ровесница, она тоже не спала. У нее на постели валялась новая книга писателя Минаева «The Телки». Я боковым зрением рассматривал девчонку. Вдруг она помахала мне рукой. Я вытащил наушник.
– Куришь? – спросила она шепотом.
– Иногда. Но сигарет нет.
– У меня есть.
Мы пару часов проболтали в тамбуре. Она тоже была студенткой, не сказать, чтобы особенно красивой, но живой и приятной. Я дал ей плеер, а сам читал ее книгу, подсвечивая себе фонариком с телефона. Прочитал страниц тридцать и протянул ей обратно. Книга оказалась не очень интересной.
– Зря, – сказала она. – Потом окажется, что у него ВИЧ.
– Ладно, ты уже все равно рассказала.
Когда поезд приехал, мы обошли вместе Казанский вокзал, перешли дорогу до метро и по ее инициативе обменялись номерами телефонов, чтобы не позвонить и не написать
