на слушателей огромное количество всяческих фехтовальных терминов и постоянно порываясь продемонстрировать какой-нибудь прием.
Вечерами Энджел уходил к себе. Лаис на второй же вечер велела служанке позвать фехтовальщика к ужину, но Фламбар ответил смиренным и вежливым отказом. Из комнаты он не выходил, никто его не видел. Правда, горничная Элен шепнула хозяйке, что временами Энджел просит принести ему вечером кружку горячего отвара из шиповника, липы или ромашки. И все. Замкнутый, необщительный человек, Фламбар держался чуть в стороне от остальных, однако был со всеми вежлив, и слуги относились к нему неплохо.
В последнюю неделю августа Лаис решила дать прием. Обычно друзья навещали ее достаточно часто: то лорд Эшли заглянет на огонек, то приедет Кассандра или Фейт – им обеим Лаис бывала очень рада. Званые вечера случались в Джиллейн-Холле редко, и все же Лаис устраивала приемы, чтобы не показаться соседям негостеприимной, развлечь Тамину и Джерри и держать в форме слуг. Поэтому, едва были разосланы приглашения и назначена дата, в доме засуетились. Слуги носились туда-сюда, вытирая пыль, надраивая полы и расставляя по местам милые фарфоровые статуэтки, стоившие бешеных денег и потому хранившиеся обычно под замком. Повара метались по кухне в клубах ароматного пара, словно тени в царстве мертвых, и по всему дому разносились запахи сахарных сиропов и коптящегося мяса с пряностями.
В такие дни Лаис, как никогда, не хватало Роберта. Муж был веселым человеком и любил гостей, в его обществе никто не скучал, и приемы в Джиллейн-Холле отличались фантазией и размахом. Сейчас Лаис и вполовину так не веселилась, как тогда. Со смертью Роберта из нее будто ушла половина жизни, а оставшейся части не хватало сил, чтобы чувствовать огромную, искристую радость от тех дел, которые раньше неизменно совершались вдвоем с мужем.
Накануне званого вечера случилась неприятность: мистер Уилсон захворал, он безостановочно чихал и кашлял, и вызванный из Лестера врач посоветовал гувернеру лечь в постель и оставаться там неделю, не меньше. Джерри, обрадовавшись перспективе столь долгого перерыва в занятиях скучными науками, прыгал от радости, и Лаис пришлось сделать сыну выговор: нехорошо так ликовать, когда ближнему плохо. Барбара еле справлялась с непоседливой Таминой, и графине ничего не оставалось, как попросить Фламбара временно присмотреть за Джерри.
Она позвала фехтовальщика в кабинет. Энджел явился, как всегда, в черном, как всегда, с невозмутимым выражением лица, молча выслушал распоряжения и кивнул. Лаис немного раздосадовало такое поведение. Она тянулась к людям, которых не понимала, пытаясь их разгадать, а Энджел уж точно оказался загадочным человеком.
– Миледи, – вдруг произнес он вполголоса, когда распоряжения были даны, и немало удивил Лаис, – если вы пожелаете, я могу заниматься с Джеральдом, пока мистер Уилсон болен. – На последнем
