жизни. Одной-единственной.
– Уходи, – сказал он.
И она ушла. Она шла прямо к границе, шла ровно и быстро. Он смотрел ей в след пока она не скрылась за ольхами. Потом он телепортировался домой. Он отнял этот мэнор у одного барона, ему он все-равно без надобности, эти аристократы не ценят чего имеют. А он вот очень ценит. Когда ему скучно он разбивает мраморную плиту в углу на камешки и кидает их в хрустальную люстру. Ему некому зажигать на ней свечи, а такая тонкая работа огненной магией ему не по душе. Осколки хрусталя служат ему сигналкой, он уже порядочно народа так убил – не смогли они к нему незаметно подобраться. И не смогут. Люстра бесполезна, а то что он с ней делал было просто глупо. Но ему было посрать на такие мелочи. Он думал глобально.
Черный развалился в кресле, порядком зашвырканном бархате. Он не чистил одежду от грязи и крови. Когда этот замок совсем погрязнет в грязи и разрухе – он заберет себе новый. Ха! Его жизнь ему нравилась! Он прикрыл глаза и оглядел свои владения истинным зрением. Шпионка уже ушла за границы его видения, и он был этому рад. Его успокаивала темнейшая тьма его владений. Ни следа людей, ни следа сознания. Один он. Он вдохнул полной грудью. Разбитое окно давало достаточно свежего воздуха. Как же он любил свою жизнь.
Они встретились снова ранее чем Корделия предполагала. Черный был весь в ранах, худой как пёс с чумкой, она так рада была видеть его таким. Его блестящие черные глаза потухли, под глаза залегли круги, портя его мордашку.
Черный всю ночь старался перетереть узлы на его запястьях на спиной. Он ничего не добился, только кажется стёр себе кожу. Он знал что так будет. Он заигрался, позволил себе взять от жизни слишком много. Он смотрел на своих врагов, но он не был сломлен. Он знал что ему конец. Смерть приходит за каждым. Он же жил в своё удовольствие.
Его повели на допрос и Гаспара кивнула Корделии следовать за ними. Его волокли за локти, а его ноги тащились по полу как ноги у чучела из соломы. Корделия смотрела на истоптанные подошвы его сапог и прятала ухмылку. Она не боялась что он укажет на неё на допросе. Кто же ему поверит? Да, она клялась. Но он само зло, зло всегда обманывает. Сделки с ним равны нулю. И она ничего для него не сделала.
Они привязали Черного к стулу. Мрачно так, серьезно. Ему хотелось пошутить, вокруг слышны только каблуки их сапог, как они ими отточено шагают. Ему было смешно. Они были так серьезны.
Корделия смотрела на него. Он идиот, он улыбался, мерзко и так спокойно. Это был его план? Какой же он стал жалкий. Корделия думала он подсел на алкоголь, или на ласточку. Он был слаб, даже со своей силой. Она сильней. Серек ударил его в лицо без замаха. Черный повертел челюстью и выплюнул несколько зубов. Теперь он ещё и урод. Но это и не важно, у них он умрёт, да ещё и народ повеселит.
Он выплюнул зубы, с тоской проводив эти белеющие в крови косточки взглядом. Растить зубы дело долгое, но он справится. Он открыто смотрел в их хмурые серьезные лица. Они правда были столь злы на него? Что он сделал? Он так же как и они убивал, так же защищал свою границу. Он тоже человек. О, а вот и настоящая леди! В подогнанной
