тяни резину, батя, – сказал Гуров. – Конкретнее.
– А конкретнее некуда, – заявил рыбак. – Все село от него стоном стонало, пока он в армию не ушел. Только и в армии его не воспитали. Загремел наш Петька в дисбат на три года, а когда наконец дембельнулся, совсем с катушек съехал. Родители-то у него к тому времени уже померли, а дом ему достался. Только Петька хозяйство забросил, опять пьянки начались, драки. И срок ему грозил. Вот он и уехал в Москву на заработки. Вроде деньжата у него водиться стали. Иногда приезжал – на такси или в компании, но тоже на тачке. Вот такие дела.
– А в прошлое воскресенье? – напомнил Гуров.
– А в прошлое воскресенье опять приехал. На тачке. Крутая тачка, белая, руль не по-людски, справа. И еще трое с ним, в майках. Здоровые все, как лоси. Но вели себя тихо. Чего-то по берегу все ходили. А потом к ним еще двое подъехали – по реке, значит.
– По реке?
– Именно. На белом катере. Поручкались, опять по берегу походили, посмеялись чего-то и укатили. Как говорится, на белом катере к такой-то матери, – заключил он, чрезвычайно довольный своей шуткой.
– А остальные?
– Остальные в дом вернулись, закусили малость и обратно в Москву.
– Откуда известно, что в Москву? – спросил Гуров.
– Ну, не знаю, может, в Ленинград, – сказал рыбак. – Но скорее всего, в Москву, потому что номера на тачке московские. Точно, конечно, не помню, но московские.
– И Петька тоже уехал?
– А чего ему тут делать? Тут на тачках раскатывать некогда. Тут пахать надо.
Глядя на праздный вид самого рыбака, трудно было поверить, что тяжкий труд является необходимым условием проживания в селе Демино, но Гуров не стал вдаваться в такие детали.
– А где ваш Петька в Москве работает, случайно не знаете? – спросил он. – Или как найти его там?
– А кто его искал? – снисходительно поинтересовался рыбак. – Кому он нужен? Хорошо, хоть два раза в году его теперь видим, и то ладно.
– А дом его показать можете?
– Да чего его показывать? – пренебрежительно фыркнул рыбак. – Вон, гляди – с краю, зарос весь. Да у него, у Петьки, совести-то отродясь не было. Он на людей внимания никогда не обращал.
– Ага, значит, вон тот? – проговорил Гуров, задумчиво рассматривая покосившийся дом на краю села. – Интересно, интересно… Ну, спасибо, батя, хоть что-то узнали…
– Ваши, которые тут прежде крутились, – с укоризной заметил рыбак, – тоже все разузнавали. И так же, как вы, даже в книжечку не записали. А это уж известно, в одно ухо влетело, в другое вылетело…
– Ну уж это ты загнул, батя! – возразил Крячко. – У нас с товарищем все как раз наоборот. То, что услышали, до самой смерти не забываем. А вот с писаниной у нас туго. Не уважаем мы это дело.
– Я сам не любитель, – сказал рыбак. – Так это другое. Вы – люди казенные, вам положено.
– Я все-таки насчет Петьки
