под лавкой небольшой ящичек с инструментами: там лежали молоток и гвозди. Не дожидаясь, пока деверь докурит, шагнула к вертикальной лестнице, ведущей на чердак, поднялась, убрала крючок и толкнула крышку. Ветер бросил ей в лицо запах чердака, в котором до сих пор чувствовался неистребимый нафталин – от давно выброшенных вещей, «сокровищ» семьи, копившихся десятками лет. Валентина присмотрелась, чувствуя впереди какое-то неясное, тревожащее движение. Представились ей чужие люди, бродившие по сумеречному пространству, их недовольные злые лица и немые вопросы: «Для чего ты пришла? Зачем будишь призраков?»
Она закрыла крышку люка, осторожно начала спускаться, чувствуя онемение в руках. В какой-то миг даже испугалась, что пальцы соскользнут с перекладин.
«Никого там нет. Это ветер задувает в зазор. Неужели ты не понимаешь?» – подумала Валентина.
Снизу донеслось ворчание Варлама:
– Иду, иду.
Валентина сошла на пол, а деверь, вооружившись молотком и сунув гвозди в карман, стал карабкаться на чердак.
Вскоре он был уже наверху, его шаги порождали скрип и сухой скрежет.
– Где плёнка-то? – спросил деверь, перекрикивая шум бури, которая с каждой минутой становилась сильнее.
– На ящике там, в дальнем конце, – сказала Валентина, задрав голову к темному квадрату над головой.
– Чёрт, я фонарик-то и не взял. Будь добра, подай.
Валентина закрутила головой, пытаясь вспомнить, где Виктор держал фонарик и батарейки. Не сразу, но нашла целлофановый шуршащий пакет на верхней полке возле одёжной вешалки. Вытащила самый большой фонарь, проверила, батареек внутри не оказалось; зарядила дрожащими пальцами, одну выронила, проверила снова – горит.
Голова деверя высунулась из люка.
– Давай.
Валентина подала ему фонарик, он запыхтел, потянувшись, а потом исчез наверху, в тёмной клетке со свистящим вздыхающим зверем.
– Идёшь, Валь? Поможешь? – спросил вскоре Варлам. – Тут надо держать с одной стороны.
– Погоди.
Валентина беспомощно огляделась и, поняв, что ей все равно не отвертеться, полезла наверх. Со светом и в компании Варлама всё стало другим, чердак выглядел просто хранилищем хлама. А ещё, испачкав подол юбки и руки, она сообразила, что здесь, наверное, годами не делали уборку. Хороша хозяйка.
Варлам развернул плёнку на полу и достал из кармана перочинный нож.
– Там прижми. Столько хватит?
Валентина подошла, осторожно опустилась на колени и прижала один край к полу. Ветер влетал в брешь, откуда вырвал недавно кусок шифера, швырял в людей холодную воду. Снова начало грохотать. Сверкнуло где-то поблизости, и по небу над их головами словно прокатился исполинский шар. Валентина зажмурилась. Варлам, втянув голову в плечи, тихо сматерился. Он продолжал резать перочинным ножом, пока не отделил кусок достаточной величины. С этим куском переместился
