все они стервы, зачехленные в шикарные шмотки, обвешанные драгоценностями и укутанные в меха. А души среди всего этого великолепия нет и сердца тоже. Оно у них просто анатомическая мышца, гоняющая по венам кровь. Не более.
И вдруг я вижу перед собой это прелестное создание, удивляющееся своей смелости и постоянно борющееся со своими комплексами, спрятанными глубоко в сознании. Непосредственность так и кричала с каждой клеточки ее великолепного тела. Такое впечатление, что она не осознавала свою красоту и не стремилась пользоваться ею, как серьезным оружием в завоевании мужчин.
Я ее поразил, и Дайана не скрывала этого. Просто тушевалась и краснела, когда чувствовала, что я пристально смотрю на нее, но не отводила глаз, когда наши взгляды «приклеивались» друг к другу. И еще эта искра, пробежавшая между нашими телами, когда прикоснулся к ее руке. Она меня очень поразила, вызвав искреннее удивление.
Во время нашей беседы её лицо разительно изменилось: она сияла, как летнее утро, на щеках появились соблазнительные ямочки, а во взгляде читались радость и надежда на что-то хорошее.
Ее благородные манеры просматривались во всем, даже в том, как она держала бокал с вином своими изящными длинными пальчиками с аккуратно постриженными и неброско покрытыми лаком ногтями. Да и накрашена Дана была так естественно, что у меня возникло стойкое ощущение, что «она всегда такая».
Я сидел и любовался ее длинными волосами, волнистым водопадом спадающими на узкие плечи, её выражающей различные эмоции улыбкой: то широкой и открытой, то кокетливой и едва заметной, но чаще всего чуть смущающейся или манящей. Таял от её приятного на слух, искреннего и веселого смеха.
Для меня было в новинку видеть перед собой скромную, улыбчивую и естественную девушку, не пытающуюся представлять из себя более того, кто она есть на самом деле. Она напомнила мне дорогой бриллиант, но без оправы. И несмотря на ее мнимые простоту и безыскусность, в ней была загадка, которую мне хотелось разгадать. Словом, она меня заинтриговала и очень.
Я особо не вслушивался в то, что она говорит, так как понимал, что за словами она пытается спрятать свою нервозность. Просто слушал ее воркующий и заманивающий голос, наслаждаясь его чувственным тембром и мелодичностью. В его бы интонацию добавить интригу – и я, несомненно, оказался бы безвозвратно в его плену. Но, по-видимому, интриги – не ее сильная сторона натуры.
Мне нравилось ее поддразнивать. Это было так мило! Но волшебство момента нарушил бесцеремонный мужской голос, заявивший права на эту девушку:
– Дана? Вот ты где! А я и не заметил, как ты перекочевала за другой столик. Пришлось поднапрячься. Звонил на твой телефон, но ты оставила его в своей сумочке. Не познакомишь?
– Нет, – отвечает она категорично и излишне резко.
Я решил не вмешиваться. Бросив на него взгляд,
