он работает с мужской сборной. Да вон он! – Калерия кивнула на угрюмого мужика с пегими волосами, который рассматривал их в упор, стоя у лотка с оливье. Но салат его, похоже, не интересовал, а вот парочка за столиком явно напрягала.
– А чего он на нас так уставился? – насторожился Алексей.
– Увидел новое лицо, вот и заинтересовался, – пожала плечами Климова.
– А зачем ты вызвала на сборы еще двух девчонок?
– Во-первых, они отлично играют в керлинг. В провинции появилось много талантливых команд, которые вполне уже могут играть на международном уровне. И талантливых игроков. А во-вторых… С провинциалами проще работать, – откровенно сказала Климова.
– Что, москвичи зажрались? – усмехнулся Алексей.
– Мотивация меньше. Спорт – это, пожалуй, единственное место, где социальный лифт еще работает. Выиграй Олимпиаду – и о тебе узнают все. Ты станешь звездой, тебе дадут все мыслимые и немыслимые блага, а если ты будешь продолжать выигрывать, то, кто бы ни были твои родители, у тебя есть шанс закрепиться в элите. Лукашова – москвичка. Мало того, у нее родители очень обеспеченные. Она закончила престижный вуз, не получится со спортом – папа пристроит ее куда-нибудь в банк на теплое местечко. Квартира у нее уже есть, шикарная машина, дизайнерская одежда. У нее ВСЕ есть. И олимпийская медаль для нее не мотивация. Во всяком случае, не такая сильная, как для них, – она кивнула в сторону Колупаевой и Чен. – С Алиной сборная была обречена на поражение. И что? Она бы по-прежнему мелькала на обложках глянца! Ей бы дали еще один шанс, и еще! Керлинг – игра возрастная. Сколько она бы еще у нас выпила крови, а?
– Лера, она сейчас в коме, – напомнил он тихо.
– Оправится, никуда не денется! Девчонка здоровая, сильная. Никто не хотел ее убивать, пойми, – сгоряча проговорилась Калерия.
– Хотели просто устранить до Олимпиады? – тут же вцепился он – Ты ведь знаешь, кто бросил этот камень?
– Ничего я не знаю! – вспыхнула Климова.
Он мягко накрыл своей ладонью ее ледяную руку. За соседним столиком замерли. Алексей приблизил свое лицо к самому ее уху, вдохнул запах волос. И прошептал:
– Все может закончиться прямо сейчас. Ты мне все расскажешь, и…
– Нет! – Калерия отпрянула. Алексей почти услышал, как девчонки выдохнули. Климова и сама поняла, что сыграла не то. Она тут же сменила тон: – Я хотела сказать, что тебе надо отдохнуть перед завтрашним днем. И мне тоже, Леша. Я очень рада, что ты здесь. Что мы вместе, – она намеренно сказала это громко.
«Уводит от темы», – с досадой подумал он. Но вслух сказал:
– Я тоже. Я очень по тебе соскучился.
За соседним столиком переглянулись.
– Погуляем хотя бы в парке? – громко спросил он.
– На улице холодно.
– А я тебя согрею!
– Не перегибай, – шепнула Калерия.
– Все равно ведь будут говорить, – ответил он с досадой.
– Играть в любовь и крутить любовь, –
