«промочил штаны», а я не услышал звона капели!
Ничего странного ни по дороге, ни в Кремле я не заметил. Всё было, как обычно: мои люди, моя охрана. К сожалению, всё, как обычно, было и в кабинете у Георгия: битых два часа «лили воду», мололи чепуху, убивали время, которого после Хозяина никому не было жалко. Кроме меня: я жалел, что пришёл на эти посиделки. Ведь пока я сидел, работа стояла! Так продолжалось вплоть до того времени, пока Маленков не объявил последний вопрос повестки: о деятельности Берии.
Вот тут у меня отвисла челюсть: такого вопроса в повестке не было. И, главное, Жорик не шутил: со мной такие шутки не по зубам даже Жорику. Ведь даже при Хозяине такой вопрос не ставился ни разу. Я ещё не понял, «в каком разрезе» он будет освещаться, но уже почувствовал нутром, что дело – швах. Постфактум вспомнились напряжённые лица участников заседания во время этого «толчения воды в ступе». Лишь теперь до меня начало доходить, что это была преамбула.
А Маленков уже «грузил» мне всё, что было под рукой. Припомнил и ГДР, и Югославию, и дивизию МВД, и якобы слежку за членами руководства, хотя я не следил, а всего лишь приглядывал – так же, как и они за мной. Следом за меня взялся Молотов. Этот сходу обозвал меня перерожденцем. Но Хрущёв тут же «заступился за меня»:
– Берия – не перерожденец! Перерожденец – это тот, кто был коммунистом, а потом перестал им быть! А Берия никогда и не был коммунистом! Это – чуждый партии элемент! Такому не место в её рядах!
Словом, «определил» меня Никита. Вот так: «не место в её рядах»… Признаюсь честно: политическое мужество, столь присущее мне, на какой-то момент оставило меня. Таких обвинений я не ожидал, потому что не заслужил. Ну, одно дело, когда я не встретил понимания по вопросу социализма в ГДР. Там был «творческий спор», и я временно уступил Вячеславу. Но сейчас меня клеймили даже не как троцкиста или правоуклониста: как врага! И ведь ни одна сволочь не заступилась, если не за меня, так хоть за правду!
Нет, вру: одна заступилась. В лице Микояна. Анастас оказался верен себе: «и вашим, и нашим одинаково спляшем»:
– Товарищ Берия – хороший работник. А ошибки бывают у всех. Я думаю, что он учтёт наши критические замечания и исправится. Я считаю, что Берию неправильно исключать из партии.
Несмотря на неподходящую ситуацию, я даже сподобился усмехнуться: вспомнился анекдот – и, как раз, к случаю. «На улице – дождь, а Микоян – без зонта. „Как же Вы, Анастас Иванович?“ – Не беспокойтесь, товарищи: я – между струйками, между струйками!». В этом – весь Анастас. Дяденька на всякий случай решил подстраховаться: а вдруг я вывернусь, и потом это ему зачтётся? Цена такому заступничеству – пучок пятачок. Вот, если бы за меня вступился Маленков или Молотов – другое дело. Чтобы закрыть вопрос, любому из них достаточно было открыть рот. А так на Анастаса цыкнули – и «загнали под
