—охрипшим от страсти голосом спросила она, едва он ослабил свои объятия, но не отпуская, однако, ее рук.
– Больше, чем удовлетворен, – проговорил он мягко, и взгляд его был таким же многозначительным, как и его слова. Минуту спустя совсем по-мужски осмотрел ее с головы до ног: сначала небольшие холмики груди и тонкую талию, а затем плавный изгиб бедер и стройные длинные ноги. Взгляд его был настолько обжигающим, что даже ногти на её ногах почувствовали его.
– Вероятно, есть какое-то физическое объяснение тем эмоциям, которые он во мне пробуждает, – думала Жаисэ в смятении, пока они шли к своим коням.
– Как магнит, который притягивает с неодолимой силой, – подобрала она наконец сравнение, которое совсем не утешило её замирающую от беспокойства душу, но помогло с горечью осознать, что если она поддастся этому воздействию, то всю жизнь будет страдать от унижения из-за неравенства, изначально ставшего фундаментом, на котором вопреки её разуму и под влиянием пробудившегося для любви сердца будут строиться их отношения.
Жаисэ пришла к отцу, чтобы откровенно рассказать ему о том, что она чувствует к Алану Россу и о встречах с ним. Она не могла допустить того, чтобы отец узнал об этом от кого-то другого: ведь их уже видели девушки из ее племени, приходившие на реку стирать одежду.
Она ничего не пыталась скрыть, особенно свои чувства, неожиданно пробудившиеся в ее сердце. Высказала и свои опасения, а потом замолчала, не сводя напряженного взгляда с отца.
Белая Сова внимательно смотрел на свою дочь и мысли роились в его голове, словно дикие пчелы.
Как объяснить ей, что такое любовь, если чувства и эмоции, которые она испытывает к британцу, очень близки к тому, чтобы запутаться в них и принять желаемое за действительность? Как уберечь от ошибки, которая лишит её красок жизни и сделает несчастной? Он не верил в любовь бледнолицего.
Да, он не исключал, что тот сильно увлекся его красавицей —дочерью, но чувство это, скорее всего, будет быстротечно и не соединит их навеки. Закончится служба – и он вернется в свои края, к привычному образу жизни, в котором не будет места его девочке. Он женится на той, которая ровня ему и занимает соответствующее положение в обществе, ценящее родословную и богатство. А Жаисэ останется здесь, оскорбленная и униженная в своих лучших чувствах, разуверившаяся в том, что достойна счастья.
Молчание затянулось, и Белая Сова почувствовал на себе нетерпеливый взгляд дочери.
– Что ж, – подумал он, – надо попытаться объяснить ей суть чувств и эмоций, которые изводят ее своей неопределенностью и незнанием, поскольку впервые обрушились на неё. Закурив трубку, он неспешно повел разговор с ней:
– Девочка моя, твое сердечко бешено бьется, а дыхание захватывает при встрече с Аланом Россом?
– Да, – кивнула та, не поднимая глаз.
– Это не Любовь, это Симпатия.
Жаисэ несогласно вскинула руку, пытаясь
