из-за того, насколько ироничной и равнодушной я притворялась в переписке.
Дверь открыла сама Мелисса. Она обняла нас по очереди, и я ощутила на скуле ее пудровый поцелуй. Я вспомнила запах ее духов.
Подарков не нужно! – сказала она. Не стоило! Заходите, наливайте себе. Рада вас видеть.
Мы отправились вслед за нею в кухню, где было мало света, много музыки и полно народу в длинных ожерельях. Просторная комната сверкала чистотой. На миг я вообразила, что это мой дом, что я здесь выросла и все вещи вокруг мои.
Вино на столе, а если хочется чего покрепче, посмотрите в кладовке, сказала Мелисса. У нас тут самообслуживание.
Бобби налила себе внушительный бокал красного и вышла за Мелиссой на веранду. Не хотелось им навязываться, и я сделала вид, будто мне нужно «чего покрепче».
Кладовка размером со шкаф примыкала к кухне. Туда набились человек пять, они раскурили косяк и громко хохотали. Ник был среди них. Когда я вошла, кто-то сказал: о, а вот и копы! И все покатились со смеху. Я стояла, чувствуя себя рядом с ними малолеткой, и переживала, не слишком ли мое платье открывает спину. Ник сидел на стиральной машине и пил пиво из бутылки. В белой рубашке с расстегнутым воротом, разгоряченный. В комнатушке было дымно и душно, гораздо жарче, чем на кухне.
Мелисса говорит, крепкий алкоголь тут, сказала я.
Да, сказал Ник. Что тебе предложить?
Я попросила джин, и все притихли и уставились на меня миролюбиво и укуренно. Помимо Ника там были две женщины и двое мужчин. Женщины не смотрели друг на друга. Я украдкой бросила взгляд на свои ногти – чисты ли?
Ты тоже актриса? – спросил кто-то.
Она писатель, сказал Ник.
Он представил меня остальным, и я тут же забыла их имена. Он щедро плеснул джина в стакан и вспомнил, что где-то тут был тоник. Я подождала, пока он найдет.
Извини, не хотел тебя обидеть, сказал парень, просто здесь полно актрис.
Да, и Нику приходится осторожничать, чтоб не посмотреть куда не надо, добавил кто-то.
Ник бросил на меня взгляд – не то смутился, не то просто укурился, сложно сказать. Замечание явно было с сексуальным подтекстом, но что конкретно имелось в виду, я не поняла.
Да нет, сказал он.
Мелисса у нас теперь, значит, – девушка широких взглядов, сказал кто-то.
Все, кроме Ника, снова расхохотались.
Тут до меня дошло, что я для них какая-то диверсия сексуального толка, и поэтому они стебутся. Я не обиделась, просто представила, как забавно это можно описать в письме. Ник протянул мне бокал джин-тоника, и я улыбнулась, не разжимая губ. Я не понимала, ждет ли он, что я теперь уйду, раз у меня уже есть выпивка, или это будет невежливо.
Как съездила домой? – сказал он.
Хорошо, сказала я. Родители в порядке. Спасибо, что спросил.
А откуда ты, Фрэнсис? – сказал один из мужчин.
Я из Дублина, но родители в Баллине.
Так
