пошла к выходу и, закрывая дверь, произнесла:
– А хочешь, к нам приходи. Вместе поужинаем. Я и одежду твою принесла, вон там положила. Солнце сегодня было, быстро все высохло.
– Мария Ивановна…
– Что, сынок?
– Почему вы так добры ко мне?
Она застыла у двери, подыскивая верные слова.
– Тут… Дарья заходила, тебя спрашивала. Говорит, что ты обещал ей… приварить что-то.
– Это не я обещал, а он. Пусть идет и варит сам. – Виктор вдруг удивился тому, что деда Григория он называл «отец» и на «ты», а жену его по имени-отчеству и на «вы».
– А хочешь, я тебе тут занавески повешу? Уютнее будет.
– Это не мой дом.
– Ну, на месяц-то твой.
И Виктору показалось, что она, таким образом, ему про деньги напомнила. «А может, это аферисты какие-то, может, заодно они, развести меня хотят как мальчишку?» – подумал Виктор, но вслух не сказал. Старушка вдруг, будто прочитав его мысли, резко и решительно направилась к столу и принялась на нем возиться.
– Не годится это, сынок. Ты от голода ослаб. Я бульону сделала. Давай-ка сама покормлю.
И вновь она села возле Виктора, который застеснялся сначала, не хотел, а когда она поднесла ложку, осторожно выпил с нее ароматный бульон.
– Я уж не настолько слаб, Мария Ивановна.
– Лежи-лежи, – тихо сказала она и продолжила кормить его. – Сегодня у Макаровых, у Даши, кстати, теленка закололи. Вот и мы с дедом мяса прикупили маленько.
– Знает ваш дед, как деньги зарабатывать. И не жаловались на него жильцы здешние?
– Как не жаловались? Еще как жаловались! Только он законов-то не нарушает. Ходит в чем мать родила – по своему участку. Песни горланит – тоже не с ранья и не ночью. А что приходит к ним – так это он у меня общительный.
– А я чем ему приглянулся?
– Так ты ж еще дом не купил! – отшутилась Мария Ивановна. – Вот купишь, тогда и поглядим, что он с тобой сделает.
Виктор не смог не улыбнуться, и старушка, увидев, что он улыбается, вся засветилась. Бульон в миске уже закончился, но Мария Ивановна осталась сидеть на кровати рядом с Виктором.
– Мария Ивановна, а этот… Егор, который тут жил. Как он умер?
Виктор думал, что женщина разволнуется, а она и бровью не повела:
– Ты не бойся, сынок. Я уж тут святой водой, не раз… И батюшка приходил. Чисто здесь. Да и Егор человек был хороший. Руки у него лечебные были. Он меня от бесплодия вылечил… Только вот… Сына-то я родила. А вырастить не сумела.
– А что этот Егор делал? Как именно лечил?
– Как-как… руками, словами. Дыханием. Вот тебе сколь годков?
– Тридцать два.
– А мне тридцать три было, когда я родила. А деду – тридцать шесть. Егор с Григорием подружились сначала. Егор спрашивал, отчего это у нас детишек нет. Хотя ему и спрашивать не нужно было
