больше об этом.
Губы не хотят слушаться, расползаются в глупой улыбке.
– Давай не поедем туда.
– Почему?
– Не хочу. Там было плохо тогда.
– Мы встанем на том же месте и проклянем его.
– Поздно. Столько лет…
– Тогда я знаю, куда пойдем. Поехали в центр. Там есть один прекрасный кабачок. Отметим нашу встречу.
Старые, пузатые дома, облепленные гукающими голубями. Потный гаишник на перекрестке. Зарывшийся в зелени особняк, перерезанный западным дизайном вывески.
Ты улыбаешься, Настя? Мало! Ты будешь смеяться, ты забудешь о том, что отвела себе и ему только час. Ты будешь удивлена, каким он стал. И не удивлена: а каким он еще мог стать? Впрочем, это неважно, верно? Главное – что он веселый, легкий, интересный. Так хорошо рассказывает… С ним тепло и раскованно. А как он улыбается!.. Снова все тот же Витька! Все тот же игривый леопард – со стальными мышцами и спрятанными до времени когтями…
Но сейчас он не играет. У него точно сегодня радость. И он не может вместить ее в себя. Неужели это ты, Настя, – его нынешняя радость?
Волнуется хвост длинной очереди. Везде исчезли. Здесь, в Парке культуры, остались. В очереди можно о многом поговорить. О том, как работала в разных фирмах и организациях, как справлялась с жизненными трудностями, как делала карьеру… И ничего – о личном.
Он один был такой среди других студентов. Кто там, в Плешке? Умные мальчики больших родителей, маменькины сынки и папенькины протеже.
За Настей пытались ухаживать многие из них. И у многих подчас были весьма ценные родители. Выйти за них замуж – на всю жизнь подписать самой себе билет в светлое будущее. Но она буквально уперлась в Виктора!
И ведь не назовешь это глупой девчоночьей влюбленностью! Все она прекрасно видела – и грубоватость его излишнюю, и ухватки пролетарские, и замашки диктаторские. И уж конечно, откровенно снисходительное, потребительское отношение к женщинам.
А уж то, что с его поселковым детством и соответствующими родителями и связями весь путь по жизни Виктору придется прокладывать самостоятельно, это было ясно, как солнышко на безоблачном небе.
И все же она выбрала его. Сначала разумом. Потом – влюбленным сердцем. Разум был холоден. Поначалу. Именно он увидел в интересном старшекурснике надежную основу для будущего женского бытия. Именно он спланировал, как правильно вести себя, чтобы заинтересовать избранника. Но он же стал вскоре предателем, и отирался где-то позади, прячась в тень, едва только сердце начинало распоясываться при виде любимого.
Нет, поправила себя Анастасия, конечно, не совсем все так. Сердце-то сердцем… А вот тело… Тело становилось горячим, когда они оказывались рядом. Оно не хотело слушаться ни сердца, ни мозга. Оно хотело этого мужчину – и все! И не желало слушать резонов…
Не подумал ли он чего лишнего? Это уже не та девочка-студенточка, что была влюблена в него, как кошка. Она – зрелая и опытная женщина. Да, конечно, когда-то она сама его «вычислила»
