валявшейся на дне коробки, Лера нашла фотографию, на которой стоял молодой Реутов в обнимку с каким-то парнем, оба в футбольной форме. Лицо второго показалось ей знакомым.
На исходе второй минуты Лера выудила из коробки конверт, к которому был пришпилен кусок знакомых обоев.
Когда Лера вернулась в контору, в приемной ее ожидал Олег Иванович, он протянул связку ключей:
– Все сделал. Проверьте.
Лера взяла ключи:
– А где Шосток?
– Ушел. И дочку свою увел.
– Это не дочка. Это его жена.
– Надо же, а по виду как дочь.
Лера замкнула дверь на замок, потом отомкнула.
– Спасибо, Олег Иванович, работает как часы. – Она подошла к столу. – И все-таки заберете свою зажигалку или мне ее выбросить?
– Говорю вам, она – чужая, – упорствовал он. – У меня отродясь таких не бывало.
– Каких?
– Таких дорогих.
– Дорогих?.. – Лера вынула зажигалку. – С чего вы взяли, что она дорогая?
Олег Иванович нехотя подошел, взял зажигалку, подкинул, как будто взвешивая:
– Гляди, какая тяжелая.
Теперь и Лера заметила, что она золотая.
– Действительно… Что же мне делать? Звонить следователю? Может быть, он знает, чья она?
– Позвони, – согласился Олег Иванович и, попрощавшись, покинул приемную.
Лера быстро достала сумку, вынула из нее обойный клочок, выпавший из рук Риты, надела очки и приложила его к только что найденному в коробке Реутова. Ей сразу удалось сложить их по месту разрыва, выходит, когда-то оба куска были одним целым.
Подняв глаза, Лера задумчиво посмотрела на черные окна стройки. Затем убрала все в сумку, выключила свет и вышла из офиса.
Послышался скрежет повернувшегося в замке ключа.
Дальше была тишина…
Глава 7
Все к тому шло
В салоне «Саваста Фьоре» перед зеркалом, укрытая пеньюаром, сидела Маша. Возле нее с феном в руках крутилась рыжая девушка-парикмахер.
– Да-а-ай-й-й-й! – Сказав это, Андреа выхватил фен из рук парикмахерши.
Она отступила в сторону, предоставив итальянцу самому закончить прическу. Маша округлила глаза и понимающе ей подмигнула.
Отбивая ногой такт, Андреа вытянул прядь белокурых волос под точно выверенным углом и со всех сторон просушил ее феном. Закинул прядь за ухо, запустил руку в волосы и растрепал их. Отошел, посмотрел и снова взлохматил волосы. Переместив с места на место еще несколько прядей, он, кажется, остался доволен результатом и развязал пеньюар:
– Прего![2]
– Спасибо, – Маша поднялась с кресла и посмотрела в зеркало: – Прелесть!
Андреа отдал фен парикмахерше, а Маша ее спросила:
– Где Ева?
Девушка опустила глаза:
– В
Прошу! (
