сбросил со своих плеч все то, что на языке чиновников называется служебными отношениями. Это трудно поддавалось какому-либо объяснению, но в кабинете Орлова Гуров становился другим. Более открытым, спокойным, таким, каким и привык его видеть сам генерал.
– Петя, я к тебе, – негромко сказал Гуров. – Эти уроды из РУБОПа совсем нюх потеряли.
Генерал перекладывал из стопки в стопку служебные записки, рекомендации, анкеты, наградные документы личного дела Крячко, сортируя их по какому-то своему принципу. Рядом с ним на столе лежал пустой раскрытый старенький скоросшиватель. В руках Орлов держал шариковую ручку. Он что-то старательно помечал на полях пожелтевших от времени документов.
– По бабам меньше бы бегал, нечего и нюхать бы было, – полетел в Гурова встречный камень раздражительности. Генерал укоризненно взглянул на сыщика поверх очков в серебряной оправе и, слегка прищурившись, пригласил его в кабинет, указав кончиком шариковой ручки место поближе. – Садись и рассказывай, как там все было. И в темпе давай. Времени в обрез, – Орлов был возмущен, но умело сдерживал собственные эмоции. – Начальство за задницу дергает. Что там у вас с Крячко, орет, случилось? Он что, мол, совсем обалдел?
Генерал придирчивым взглядом проследил за Гуровым, оценил, что тот не прячется на задки, а садится прямо, на переднем рубеже, напротив своего руководителя, значит, психологически дает понять, что вышло явное недоразумение и самая важная задача сейчас – выручать Станислава.
– Петя, ты не прав, – спокойно заявил Гуров. – Стас ни в чем не виноват. Так вышло. Кто-то подставил его. И очень ловко. Если ты можешь и работать, и слушать, я тебе много интересного наговорю. Занят? – немного напряженно спросил он, внимательно заглянув Петру Николаевичу в глаза и пытаясь понять, что он на самом деле про все это думает.
Орлов снова переключил свое внимание на бумаги. Он аккуратно сложил их в стопку, подровнял, грохнув ее торцом по крышке стола, отложил всю эту пирамиду подальше от себя и настроился на неприятный, но неизбежный разговор.
– Совещание в двенадцать, – невесело сказал он и тут же пояснил: – К министру на ковер. Пороть будут за нашего героя. Они же верят всему, что несут эти рубоповцы. – Орлов нажал кнопку на селекторе внутренней связи: – Вера, я занят. Ко мне никого не пускать… Давай, расскажи мне хоть что-нибудь, чтобы я там не сидел, как истукан, когда на меня попрут.
– Значит, так. Изложу все, что знаю. – Гуров придвинул к себе пепельницу, поставил ее перед собой. Затем медленно достал из кармана пачку сигарет, положил ее рядом с пепельницей, все это время напряженно думая, как и с чего ему начать. – Сразу скажу: дело – дрянь. Но мы можем вытащить Стаса. Я больше чем уверен в этом.
Орлов очень осторожно отер платком лоб и шею, затем краешек рта. Платок он не убирал, а только спрятал его в глубине кулака.
– Что там эти сыщики накопали? – спросил он усталым голосом.
