как постороннюю особу. Тут только Светка смекнула, что он и не к ней, а как бы совсем к другой девушке пристает, юмора тут не разглядела, обиделась и – так! – ему за эту измену по физиономии, что он упал вместе с нашими бутылками, которые в сумке, а потом выперла его в тамбур.
Вы не поверите! Такого не бывает, но все до одной бутылки разбились! А ведь мы собирались продолжить, потому что еще очень не доехали.
Гриша Новиков на другой день говорит, что ничего этого не было, знать не знает про бутылки и про жену. А теперь скрывается от нас, потому что дорого – целая сумка! Но мы все официально заявляем тебе, Григорий, что черт с ними, прощаем, не в деньгах счастье, но чтобы ты настоял и заставил жену сказать людям правду, потому что нам никто не верит, когда мы про тебя рассказываем, как решили разыграть, да не вышло. И от этого нам сильно обидно.
Одна надежда на Вас, дорогая редакция, потому что некоторые у нас только газетам и верят.
С уважением, группа товарищей и друзей-доброжелателей, потому что не бывает некрасивых женщин, – бывает мало водки, и зачем пить при жене-то при красавице? Так Грише и передайте.
Спасибо, что прочитали!
Теперь всё.
А нам не верят!
Обидно…
«Бросание карликов на дальность»
(Рассказ слепому)
– …а насыпана дорожка из угля. Не совсем из угля. Даже совсем не из угля, а из того, что от него остается, когда он прогорает. Забыл, как это называется. Колючая такая дорожка и скрипучая. Скрип-скрип, хрум-хрум! А когда дорожка изнашивается, то ее подновляют из худого ведра. Даже чаще, чем когда изнашивается. Поэтому она и не изнашивается вовсе. Ее просто расшвыривают частые драчуны, когда принимаются хулиганить… Не надо больше, не бейте, больно ведь! Надо же, до чего полно кругом всяких умников! Чуть что – сразу: хулиганы, драчуны! А сами готовы целыми днями и ночами зудеть по любому поводу, лишь бы их слушали. Доказывать, что любят. Даже не доказывать, а показывать, какие они умные. А сделать попросишь – помочь шкаф принести или так просто – сразу и рожа кислая, и взгляд потух. Знаю я таких. Любят отдыхающим настроение испортить. Особенно в выходной. А прогоревшая угольная зола – это шлак! А называется наша дорожка громким словом «бульвар». Хотя, у нас и по громче называли – Тверской. Так и говорят: ну что, на Тверском? И все понимают, что это не где-то там, в Москве, а тут, у нас, на поселке. Вот и стакнулся я с этим умником. Тут, на Тверском. Дотопал до Пятачка, разгреб снежок на подходящей скамеечке, сел себе и сижу. Окрестные терриконы с высоты разглядываю и, извиняюсь, близлежащих, то есть гулящих девок наших. Уже вторую сигарету докуривал, уже уходить собрался, когда этот рядом опустился – будто места другого не нашел, будто для него тут чистили! Но я – ничего, стерпел. Молчу, докуриваю. Жду, что дальше будет. А этот вдруг и говорит – и так это, гад, громко! – мол, не придет она. Я опять – ноль эмоций. А он тут совсем охамел и дотрагивается до моего плеча.
