style="font-size:15px;"> – Чем обязана? – изумилась я.
– Мне надо передать вам это.
Он протянул мне сложенное несколько раз и запечатанное письмо. Бумага была дешевой, впрочем, как и способ доставки. Нанять мальчишку-посыльного дешевле, чем заказать пинту эля.
Я нащупала в кармане монетку и протянула ему в благодарность за услугу. Но мальчуган замолотил руками.
– Я не ради денег, я ради правого дела!
– Какого дела? – Брови мои поползли вверх, и я с удивлением уставилась в его открытое, честное лицо, запачканное придорожной пылью. Мальчугану от силы было лет десять.
– Красных колпаков. Я знаю вашего брата, – похвалился он, видимо уверенный, что подобное знакомство выгодно отличает его от остальных мальчишек, состоящих на побегушках у Красных колпаков.
– Понятно. Спасибо.
Я открыла письмо, и мальчуган как сквозь землю провалился.
Почерк был мне незнаком, письмо не подписано, но я сразу догадалась, что оно от Нико.
«Я бы никогда не позволил себе вмешиваться в твои свадебные дела и подсчет стежков, однако до меня дошли некоторые слухи. Оказывается, ты так намозолила глаза цвету нашей нации, что, поговаривают, тебя хотят убрать с политической арены. Слухи, конечно, слухами, но исходят они из окружения короля. Не спрашивай, кто мне об этом сообщил, все равно не скажу.
Не только мы, похоже, приветствуем насилие…»
Нико вложил в письмо вырезку из журнала для истинных аристократов и неродовитых богатеев, на которой была изображена черноволосая женщина, сжимающая в руке колпак – предположительно красный, хотя что можно сказать о цвете на черно-белой картинке – с воткнутой в него вязальной иглой и развевающейся на ветру нитью. Женщина стояла под виселицей.
Я сложила письмо и сунула его в карман. Меня затрясло, как в ознобе. Само собой, никуда не деться от толков, что голос, который ратует за реформы и к которому прислушиваются принц и его близкие, слишком громок и его пора заткнуть. От толков, что пора покончить с пронырливой выскочкой, всеми правдами и неправдами пробивающей себе дорогу на самый верх. Однако все это не более чем пустые домыслы: правящая элита никогда не пойдет на то, чтобы посеять раздор между своими членами и нарушить закон, который сама же и призвана хранить и соблюдать.
Это всего лишь сплетни, и незачем Нико меня стращать. И все же, пока я шла домой под теплыми лучами заходящего солнца, меня колотило от холода.
13
«Билль о реформе» не давал горожанам ни минуты роздыха: едва в него вносились какие-либо поправки или изменения, город тотчас же наводняли листовки и памфлеты. Эмми рассказывала, что Красные колпаки собирались под окнами зала заседаний послушать дебаты и чутко ловили каждое слово: от них не ускользали ни изысканные выверты, ни логические несуразицы в речах выступающих. По вечерам они печатали листовки на дешевой бумаге и на следующее утро распространяли их по всему городу, вызывая
