осетру
Лишь в Северных глубинах плывущий, громадный
Подобный морскому коню и размером почти как дельфин Диониса
Но вкусом мяса настолько приятный
Что если бы бог отведал его, забыл бы любимую Нису.»
Когда поэт закончил свое киклическое произведение, ответом ему были бурные овации гостей, а Лаида уже нежно его целовала, а Таис преподнесла ему венок, как сказителю-победителю.
Вечер проходил великолепно, но Лисипп не удержался и выпросил у Таис папирус, и свинцовм карандашом сделал наброски для бюста Александра, а царевич попросил его сделать бюст и Таис, а та раскраснелась от удовольствия. Неарх уже не обращал внимания на окружающих, его всецело отвлекала Эоя, лишь видел, как радовала великана Гефестиона Нанно. Солнце уже стало заходить, стало гораздо прохладнее, и друзья решили, что лучше оставить Александра с Таис, и начали уходить с подругами, те укрылись плащами, прячась от вечерней прохлады. Курет видел, как прелестницы увлекают своих обожателей по узким улочкам Афин под крыши своих домов, и его так же повела осмотреть красоты города подруга, данная ему волей судьбы, а вернее промыслом Таис и Александра.
Неарх проснулся в прекрасном садике небольшого дома, рядом с ним посапывала, подложив руку под голову Эоя, прекрасная в своей наготе, и пыталась во сне накрыться упавшим покрывалом, и тоже открыла глаза и тут же привлекла его к себе, так что временно прогулка домой отложилось, но вскоре Неарх засобирался, и поцеловав на прощанье девушку, оставил кошелек с дариками. Он вышел из дома, провожаемый новой знакомой, а у ворот грустил и мерз Терес, ждавший его полночи.
– Здравствуй, хозяин, – проборматал полусонный оруженосец,
– Не хозяин, а Неарх, сколько тебе говорить, – поправил его курет, – Пошли к Демаду.
К дому архонта потихоньку подтягивались этеры со слугами, и начинали собираться, пора было покидать гостеприимные Афины. К полудню свита собралась полностью, и верхом стали выдвигаться к городским воротам, проводаемые Демадом. У ворот тепло попрощались, и быстро поскакали в лагерь конной илы, что бы вместе возвратится домой, и тут пришла весть, что Филиппа Аргеада признали гегемоном Греции в Коринфе, все города Истма и Пелопонесса кроме Спарты, вспомнили, что династия Аргеадов происходит от царей Аргоса и Микен, а так же о старой ненависти Аргоса к Фивам со времен похода «Семерых против Фив». И о том, то совместный союз эллинов собирается пойти войной на Персию, что бы освободить эллинов Малой Азии. Тем же путем, Александр со свитой двигались в Пеллу, и остались в столице, ждать Филиппа. Слава Александра, как будущего царя, была среди воинов непререкаема, и выходя и дома предков, царевич слышал благословения воинов и их жен, кого он излечил от ран. В один из дней, Александр выйдя из своих покоев, встретил свою мать.
– Доброе утро, сын. Хочу поговорить с тобой, – сказала она, – пойдем в твою комнату,
И они зашли в его покои, а Александр напрягся,
