style="font-size:15px;"> – Почему я не могу видеть тебя наяву?
– Нельзя, я могу быть среди людей, лишь когда буду воплощена в человеческой сущности, или только во сне, и показаться избранным.
– Что ты там смотришь на мою спину, – он бы поклялся что она смеется, если бы мрак мог смеяться. – Крылья что ли мои ищешь под плащом? С крыльями не получилось, ты уж извини, мореход.
– То есть ты рождалась на Земле, как человек, госпожа?
– И не единожды. Но остального не скажу, подготовлю тебя к испытаниям. Ты должен будешь отгадать три загадки, которые тебе даст Каллифена, и помни, что хитрость не запрещена, а потом будешь очищен вином – образом Ихора,
– Что же такое Ихор?
– Кровь богов, я тебе покажу, вдруг в ее руке из ниоткуда сверкнул огненный кинжал, и она провела им по запястью, Неарх нахмурился от ожидания чужой боли, боли девушки, но темнота вместо лица Элисии была непроницаемой, и вот, из под ножа потекла струя прозрачной жидкости. Сын архонта не мог отвести взгляд от текущих капель, которые стекали узенькой струйкой на землю, и уже дернулся остановить, не кровь, а нечто иное…
– У тебя нет шрамов, Неарх? – спросила богиня.
– На предплечье, – и она ни слова не говоря, поднесла свое запястье к его предплечью, и недавняя рана, на которую потек ихор, на глазах побледнела и шрам пропал совершенно, а потом коснулась ладонью его плеча.
– Что хмуришься? Гляди веселей! Мне не больно, хотя не скрою приятно, когда за тебя волнуются. Это тебе на память обо мне, будешь помнить, что это был не совсем сон.
Неарх стал просыпаться, но открыть глаза не мог, в пещере стало ощутимо холоднее, спазмы сковали мышцы, как будто ставшие медными, тело обуяло чувство не страха, нет, чего-то чужого, находящегося рядом, и при этом совершенно иного, неявного и неясного. Наконец это нечто покинуло пещеру, и Неарх смог открыть глаза, уже рассвело, и он побежал умываться, и гномон показывал час.
Пришла Каллифена, принесла лепешки и мед, свежее полотенце, быстро сверкнула глазами по плечам и рукам Неарха, потом ее зрачки неимоверно расширились, будто увидела что-то важное, но она не подала виду, даже намека.
– Садись Неарх, – сказала она необыкновенно и непривычным ласковым голосом, и показала сесть на раскладное кресло, и тот сразу напрягся, почувствовав намек,
– Спалось то хорошо сегодня ночью? – спросила жрица и внимательно смотрела в глаза адепта, не отрываясь.
– Да неплохо, – соврал он.
– Сны наверное, хорошие снились? – опять спросила жрица.
– Интересные, сказал Неарх неразборчиво, дожевывая лепешку с медом, – А ты хорошо готовишь, не думал, что жрицы такие мастерицы.
– Ешь на здоровье, скоро в путь дорогу собираться будешь.
– Уже? Я же испытания не прошел?
– Ты где, сердешный руку-то обжег? – сказала она, цепко схватив
