«три» Мео нажал пальцем кнопку на секундомере, затем нагнулся, положил секундомер возле юлы, присел, одной рукой выровнял ее, другой вытянул винтовой стержень и толкнул его вниз.
Клацанье винта прозвучало короткой дробью и сразу перешло в тонкий визг.
В течение следующих нескольких секунд происходило непонятное.
Только что Мео, сидя на корточках, толкнул винт юлы и вдруг оказалось, что он уже стоит. Стоял он странно – как-то зыбко и голова его все время оказывалась по-птичьи повернутой то под одним углом, то под другим. То же самое происходило и с его руками, они оказывались вдруг то разведенными в стороны, то поднятыми вверх, то прижатыми к груди. То их вообще не было видно. Зрелище было жутковатое и совершенно неправдоподобное.
С какого-то момента движения рук стали различимы именно как движения, хоть и рваные, дерганые. Визг превратился в жужжание. Мео неестественно быстро нагнулся и подхватил юлу, начавшую заваливаться набок. Как только он взял ее в руки, движения его сделались абсолютно нормальными. Жужжание прекратилось. Он положил юлу, взял с пола секундомер, нажал кнопку, выпрямился и стоял теперь, глядя во фронтальную камеру.
Паша обернулся по сторонам – на мониторы никто из присутствующих не смотрел, только на него.
Несколько секунд какого-то дурного сна. Завел юлу, начал дергаться. Будто движения ускорились.
Будто на перемотке.
Перемотка. Единственное разумное объяснение.
То есть все это просто запись, подделка. Потому и внутрь не пустили…
Значит, получается, что настоящий эксперимент происходит именно сейчас. И получается, что именно с ним. Но как реагировать? Показать, что догадался?
– Олег Евгеньевич, объясните лаборанту, что это было, а то у него, похоже, ступор, – сказал Еремин в микрофон.
– Вращение юлы генерирует поле, диаметром примерно два метра, – сказал динамик, закрепленный над мониторами, немного искаженным голосом Мео. – В этом поле скорость течения времени значительно ускоряется. Чем быстрее вращение юлы, тем выше скорость течения времени в этом поле. Максимальный показатель – примерно в десять раз.
Павел внимательно следил за его артикуляцией. Но потом понял, что если это все заранее записано, то, конечно, она будет совпадать.
Мео на экране шагнул ближе к камере и поднес прямо к ней остановленный секундомер. Рука его покачивалась и Павел, волнуясь, не мог толком разглядеть, что тот показывает.
– Минута пятьдесят пять, – озвучил Еремин, затем сунул Паше в лицо свой секундомер. – Четырнадцать секунд.
Мео вернулся в центр комнаты, ближе к микрофону на потолке.
– В десять раз на максимуме, минус ускорение и замедление. Сколько у вас, пятнадцать?
– Почти, – сказал Еремин.
– То есть, для наблюдателя чистое время вращения юлы составляет 5 секунд,
