городе меч.
Дориан нежно убрал с её лица пряди так небрежно отрезанных волос. Аккуратно подсунул руку под маленькую девичью головку и, прижав её к себе, закрыл глаза.
4
Принцессе вдруг стало так тепло и уютно, что она всем телом прильнула к лежащему рядом мужчине.
– Папочка, – тихо позвала она, не открывая глаз, и снова провалилась в сон.
Лесной король, как ни в чем не бывало, сидел на своём любимом кресле в кабинете и разбирал письма.
– Отец, – позвала девушка, подходя ближе,– вы звали меня?
– Сядь, малышка, нам надо серьёзно поговорить.
Девушка покорно уселась на краюшек стола.
– Только не очередной жених, пожалуйста, папочка, я умоляю тебя, дай мне выбрать самой!
– Время игр закончилось Эс. Раз уж тебе не повезло умереть в бою, и ты теперь просто рабыня, так будь хороша во всём. Ты прекрасно обучена, умная, сообразительная… Не позволяй своему упорству погубить тебя, дочка.
– Я постараюсь,– пообещала она, но не смогла сдержать слёз.
– Будь умницей, я передам привет маме. Наверняка она меня заждалась.
Образ отца начал стремительно таять, но он добавил:
– Уговори своего хозяина похоронить нас, негоже чтобы Лесной народ к весне доело воронье…
Принцесса всхлипнула и проснулась, накрепко зажатая в объятиях сильных рук.
Дориан во сне снова звал мать. Давно уже он её не видел. Ему опять было 10 лет, он сидел в будке любимого волкодава и прятался от разгневанного отца.
Дарина заглянула в отверстие для входа.
– Сынок, идём обедать. Навсегда спрятаться не получится, – белоснежная улыбка, такая красивая, такая нежная… Он вышел из своего убежища и прижался к ней.
– Мой мальчик… – Она аккуратно касалась его щеки, на которой красовалась воспалившаяся ссадина. В этот день мальчик провинился серьёзно. Он
пробрался к клеткам и выпустил три десятка рабынь. Поймали только пятерых. Отец был в ярости, он наотмашь хлестнул сына по лицу, массивным перстнем содрав кожу на щеке мальчишки.
– Решила из мальчика сделать тряпку? – Спросил нашедший их император. Дориан задрожал всем телом, он знал, что будет дальше.
Отец схватил его за ухо, а мать за волосы и потащил в комнату. Было больно и страшно, но мальчик лишь стиснул зубы, готовый принять наказание. Отменно вымоченные розги, как всегда стояли в углу, торча из большой вазы. Три десятка ударов по спине. Крик матери. Его собственный голос. После этого Дориан 2 недели лежал в бреду, а когда очнулся, ему сказали, что мамы больше нет…
– Зачем ты мне это показала? – Спросил он у небольшого камня, под которым покоилась та, кого он любил больше всего на свете, – Мама, ответь, ты нужна мне!
Тёплая рука легла ему на плечо.
– Не кричи, сынок, я всегда с тобой. Но не в каждую ночь умершие могут являться своим родным.
– Зачем,
