style="font-size:15px;"> Говард задумался над ее словами и тяжело вздохнул:
– Одному Богу известно, куда могут завести подобные пересуды.
– Плохо уже то, что стало известно, что автор книги – Беллами.
Как только выяснилось ее авторство, в течение нескольких недель домашний телефон буквально разрывался от звонков: полчища журналистов просили комментариев или разрешения взять интервью. Несколько местных репортеров появились на пороге их дома, другие пытались проникнуть в здание компании Говарда. Оливия и Говард неизменно отвечали отказом и в конечном итоге общаться с представителями прессы поручили своему адвокату.
– Страшно подумать, что историю нашей семьи снова будут полоскать на страницах этого мерзкого таблоида, – заметила Оливия.
Она встала с кровати и, взбудораженная собственными словами, принялась расхаживать по больничной палате.
– Секретарь торговой палаты разрекламировал «Листон Электроникс» как образцовую корпорацию. Где был тогда этот ван Дарбин? Написал он об этом хотя бы строчку? Или когда ты инициировал программу участия сотрудников фирмы в прибылях? И про первое, и про второе – молчок, словно воды в рот набрал.
– Потому что это для него несущественно, этим тираж газеты не поднимешь.
– А вот обстоятельства смерти Сьюзен для этого типа важны.
– Верно. Вот что ужасно!
– Для нас – да. Для нас это трагедия. Для всех остальных – развлечение. Отныне семью Листон будут помнить только в связи с этим непристойным убийством в Остине. – Оливия неожиданно расплакалась. – У меня такое ощущение, что вся наша жизнь трещит и рушится прямо на глазах. Боже, как это невыносимо!
Говард похлопал по краю кровати, предлагая ей сесть. Оливия вернулась к нему, села и положила голову ему на плечо.
– Ты справишься, – нежно произнес он. – Ты со всем справишься. Тебя всегда будут помнить за то, что ты была самой любящей, самой прекрасной женой, о какой только может мечтать мужчина. Сделать тебя моей женой и матерью моих детей – это было самое мудрое решение в моей жизни. – Говард повернул голову и поцеловал ее волосы. – Все твои неприятности пройдут, обещаю тебе.
Какое-то время они сидели, прижавшись друг к другу. Говард сказал ей те слова, которые она хотела услышать: то, что ван Дарбин и подобные ему шакалы вскоре начнут смаковать личные трагедии людей, а до тех пор они будут всячески поддерживать друг друга, как делали все эти годы.
Наконец Оливия выпрямилась и промокнула слезы.
– Есть и еще кое-что. Не хотела тебе говорить, потому что это даже похуже, чем статейки подонка ван Дарбина.
– Что же это такое?
– Беллами с Дентоном Картером.
А вот этого Говард никак не предвидел. Когда Беллами сообщила им, что договорилась о полете на самолете Картера, его это известие ошеломило не меньше, чем Оливию. О некоторых ситуациях было лучше вообще не вспоминать. Но, ощутив враждебность, исходившую от обеих сторон, решил, что больше они его
