style="font-size:15px;"> – А меня Тася зовут, – громко сказала Тася и так сразу отвлекла мишку и куколку от их перепалки. – И как вам мое имя?
– Нормальное, – как обычный мальчишка, а не мишка, сказал мишка Мишка и все-таки добавил огонька в ссору-перебранку с красивенькой: – Получше, чем у этой хвастливой «гаврилки».
– Что ты ехидничаешь, Мишка? – сделала сердитый вид Тася; именно «сделала» для нужного дела, потому что по-настоящему она сердиться не умела. – Я даже не знаю ее имени. А что ты будешь делать, если оно мне вдруг понравится больше, чем твое? Я же не виновата буду в том, что оно понравится. Оно же само понравится, не я же его буду нравить, хотя так не говорят.
Мишка Мишка немного растерялся и стал думать, а кукла Тася воспользовалась этим, чтобы подойти к красивенькой кукле, сидевшей на подоконнике.
– А можно узнать, как тебя зовут? – спросила она, глядя на красивенькую с пола, то есть снизу вверх.
– Габи – вот как! – ответила та, глядя на Тасю сверху вниз. – А по-взрослому Габриэлла.
Правда, вот так – сверху вниз – она всегда на всех смотрела, даже когда оказывалась вовсе не выше.
Тася удивилась:
– Ой, как странно! – удивилась Тася. – Я такого имени даже никогда не слышала.
– А мне даже очень странно, что ты меня не знаешь, – с вежливой улыбкой, но очень холодным взрослым голосом ответила та. – Ты, наверно, из какой-нибудь глуши. Меня весь мир знает, меня все любят. Я – самая знаменитая кукла во всем мире!
– Ну, насчет того, что все тебя любят, это ты раздула! – весело усмехнулся в кресле мишка Мишка. – Многим ты уже глаза намозолила! Тебя так много стало по всему миру, прямо как манной каши в большой-пребольшой кастрюле. Или вон как сорняков в саду!
«Ну, вот опять!» – с грустью вздохнула про себя Тася.
– А что, имя звонкое, – сказала она. – Имя как раз мне нравится.
– Слышал, увалень нечёсаный? – крикнула красивенькая мишке Мишке (напомним, что куклы умеют переговариваться и даже кричать так, что их никто, кроме них самих, не слышит, поэтому Маша, хоть и спала совсем неподалеку, не проснулась).
И посмотрев на Тасю сверху вниз, красивенькая кукла сказала уже не так заносчиво, как раньше:
– Твое – тоже ничего. Тася. Модное имя. Красивое. Только вот сама ты какая-то немодная. А что, ты правда из глуши?
– Не знаю, из глуши или нет, – отвечала Тася, ничуть не обижаясь, потому что обижаться она тоже не умела. – И где у вас тут теперь глушь, я пока еще не разобрала. И какие тут у вас моды, тоже ничего не знаю, потому что я много лет в сундуке лежала и бывала в других, прошлых временах, потому что они мне нравятся и мне там всё понятно. Я тебе в бабушки гожусь. Или в прабабушки.
– Вот и непонятно, почему это Маша только с тобой теперь возится и носится, – хмыкнула красивенькая с подоконника, она не знала даже, что такое прабабушка. – Чем ты ей только угодила, не пойму. Вот, к примеру, я. Я красивая. Я всем пример, какой надо быть, как себя холить и лелеять и какую
