проходит без жениха, и отец или поверенный надевает молоденькой девушке кольцо, и обязывает её быть верной тому, кто является членом той семьи, кто ему вверил драгоценность.
Далее господа проехали в дом мистера Боу, где прошёл праздничный фуршет.
Дети под присмотром гувернанток ели праздничный обед в другой зале, отдельно от взрослых.
Вечером Орин, укладываясь спать, жаловался маме:
–Я так и не разглядел лицо невесты вблизи. Сначала она плакала и накрылась вуалью, затем плакал я, уткнувшись сестре в рукав. А после нас угощали в другом зале.
–Вернёшься из Итона и увидишь Оттавию у нас на балу в честь твоего прибытия.
–Но ведь все говорят, что нельзя пускать в Высшее общество кого попало с улицы.
–Говорят. Но в Высшем Свете полно проходимцев. А перед такими прекрасными созданиями, как Оттавия Малевольти, открываются любые двери.
Мать склонилась над сыном, любовно целуя в щёку. Долго любовалась лицом мальчика.
–Я хочу сделать тебе подарок, Орин.
Джобет раскрыла ладонь, и мальчик восхищённо воззрился на чудесный, сине-зелёный камень, играющий гранями, от бликов свечи.
–Это изумруд – камень моряков. Он приносит удачу тем, кто любит море.
–Он сам похож на море, мама. А невесте ты отдала перстень с рубином, у которого огранка была такой же, как у этого изумруда?
–Да, зачем нам два схожих камня в одинаковой оправе? Вырастишь, будишь носить этот перстень.
После ухода гостей, Освальд со скабрезной улыбочкой пригласил новобрачную в свою спальню.
Оттавия побледнела и умоляюще просила:
–Я боюсь Вас. Дайте мне привыкнуть к Вам.
–Как ты можешь бояться? У нас уже была близость!– наступал на неё сквайр.
–О которой я, к счастью, ничего не помню!
Освальд передёрнул плечами, но процедил:
–Как Вам будет угодно, миссис Малевольти.
–Сеньора Малевольти. В Италии замужних дам называют «сеньора».
–Смотрите-ка, я думал: привёл в дом тихую мышку, а в шкурку мышки рядился зверь непонятной породы, которого, я подозреваю, называют мегерой.
–Спокойной ночи, сэр.
–Иди-иди, детка, к себе, а то схлопочешь по попке.
Отту долго уговаривать не пришлось, она, чуть ли не бегом, ринулась в свою спальню, закрыла дверь на щеколду и устало стала стягивать платье.
Что-то зацепилось за кружева. Ах, да, это же перстень Филдингов! Даже она была наслышана об этой семье, ведь её глава – судья.
Девушка высвободила перстень из плена кружев и залюбовалась блеском камня. Она, конечно, даже не догадывалась, что в эту минуту мальчик Орин восторгается изумрудом с такой же огранкой.
Эммит Боу поправился быстро. Артур же тяжело болел уже неделю.
Оттавия сменяла дежурства
