главе с Илейкой Муромцем, выдававшим себя за никогда не существовавшего царевича Петра Федоровича – «внука» царя Ивана. Боярский заговор возглавлял Василий Шуйский, который впрямую говорил, что Дмитрий был посажен на царство, чтобы свалить Годуновых, а теперь же пришло время свалить и его самого. Заговорщики наняли стрельцов и убийцу Федора Годунова – Шерефединова. Те 8 января 1606 года ворвались во дворец, но выдали себя излишним шумом. Шерефединов сумел бежать, семеро же его подручных были схвачены. Дмитрий с Красного крыльца обратился к народу с упреками, и все встали на колени и просили у него прощения. Затем царь ушел во внутренние покои, а оставленных на крыльце семерых заговорщиков растерзала толпа.
В конце апреля 1606 года в Москву прибыла Марина Мнишек, а 8 мая она была коронована царицей, приняв перед этим миропомазание «по греческому обряду», как символ перехода в православие. 9 мая, в Николин день, против всех традиций, начался многодневный свадебный пир, на котором к тому же угощали телятиной, едой в Московии «поганой». Прибывшие с Мариной поляки врывались в дома, грабили и насиловали, утверждая, что царь им не указ, так как они сами посадили его на трон.
14 мая Василий Шуйский собрал верных ему людей и решил в субботу ударить в набат, а потом под видом защиты царя от покушения начать бунт. Немцы, жившие в Москве и русского бунта справедливо опасавшиеся, Дмитрию об этом донесли, но он не обратил никакого внимания, а наоборот, даже пообещал наказать доносчиков. Дмитрия предупреждали о готовящемся бунте еще несколько раз, нот тот лишь отмахивался. Ночью Шуйский уменьшил немецкую охрану во дворце от ста до тридцати человек, открыл тюрьмы и выдал толпе оружие.
На рассвете 17 мая 1606 года ударили в набат на Ильинке, другие пономари, не зная, в чем дело, подхватили, а Шуйские, Голицын и Татищев въехали на Красную площадь в сопровождении двухсот верных людей, с криками, что «литва» пытается убить царя. Возбужденные москвичи кинулись убивать и грабить поляков.
Шуйский же въехал в Кремль и приказал верным ему людям «идти на злого еретика». Дмитрий проснулся и кинулся во дворец, где Шуйский сказал ему, что Москва горит. Царь собрался ехать на пожар, но в двери уже ломилась толпа, сметая ослабленную иностранную охрану. Басманов, последний оставшийся с Дмитрием, открыл окно и попытался выяснить, что происходит, но ему крикнули: «Отдай нам твоего вора, тогда поговоришь с нами».
Дмитрий вырвал у одного из стражников алебарду, открыл дверь и стал кричать: «Прочь! Я вам не Борис!» Басманов спустился на крыльцо, пытаясь уговорить толпу разойтись, но Татищев ударил его ножом в сердце.
Дмитрий, поняв, что все чересчур серьезно, дверь запер и попытался, перебравшись через окно на стоящие у дворца ремонтные леса, спуститься вниз и смешаться с толпой, но сорвался и упал. Его нашли стрельцы: царь был без сознания, с вывихнутой ногой и разбитой грудью. Очнувшись, он пообещал стрельцам боярство и имущество бунтовщиков. Они внесли его назад в палаты и стали
